Если в относительно спокойных местах шанс встретить развитую тварь, способную по запаху выслеживать технику, был невелик, то там, куда мы планируем забраться, он возрастает в экспоненциальной прогрессии, так что этот вопрос стал первоочередным. В принципе, теоретически он мог быть решён за счёт ядерной батареи серых, что у нас имелась, но для компенсации перепадов нагрузки всё равно нужны аккумуляторы. Первым напрашивающимся решением была модернизация имевшегося транспорта методом добавления ещё нескольких нолдовских аккумуляторов и выбрасыванием имевшегося в нём генератора, но случилось сразу несколько событий, побудивших отказаться от данной идеи.

Сначала Сарыч, съездивший в Клин как раз по данному вопросу, привёз новость о том, что там появился владелец странной разновидности дара, который повсеместно называли “автогеном” или “плазморезом”. Владельцы таких даров могут формировать очень мощную струю огня или плазмы, при этом та, хоть и имеет величину пламени, как у той же зажигалки, но температура и поток намного сильнее. Дар не то чтобы крайне редкий, даже в Бастионе в местной мастерской у двоих есть, да и боевым он может считаться весьма условно. Пока ты таким того же лотерейщика покромсаешь, он тебе голову открутит, и, как любит выражаться Яся, скажет, что именно так всё и было. А вот в других сферах этот дар весьма полезен, к примеру, при вскрытии чего бы то ни было или демонтаже нужного оборудования на кластерах, да и в тех же мастерских востребован.

Так что в принципе владелец такого дара не стал бы никого волновать, если бы не одно «но». Дар его формирует не поток огня или плазмы, а очень тонкую и очень мощную струю воды. Та способна всё что угодно резать, как масло, на глубину в десяток сантиметров. Увидев непонимание в моих глазах, Сарыч, ухмыльнувшись, сказал всего два слова: “Материал внешников”.

Местные внешники почти все детали корпуса своего транспорта и беспилотников делают из непонятного композита. Тот обладает поистине выдающимися характеристиками и намного превосходит любую обычную броню. Их транспорт спокойно выдерживает попадание очереди из четырнадцати миллиметрового пулемёта в корпус, а вес этого материала ни в какое сравнение с обычной бронёй не идёт. Местные уже давно знали о его свойствах и пытались использовать тот в своих целях, вот только это было весьма проблематично.

Пилить корпуса внешников болгаркой или подобным инструментом сродни попытке ручного шлифования алмаза: возни много, а выхлопа мало. Резать с помощью горячих методов нельзя, так как нагретый материал начинал расходиться на слои, теряя свои свойства на значительной площади вокруг места нагрева. Зачастую такие раскромсанные куски использовали для укрепления самых уязвимых точек всего, что ездило. А тут в одночасье появился человек, дар которого позволял кроить этот материал, как угодно, делая из него всё, что замыслил заказчик.

Цельнолитой корпус, как у самих внешников, сделать, конечно, не выйдет, поскольку даром можно лишь резать, но даже при условии того, что тот будет соединён другими способами, материал менее прочным не станет. Вот и предложил Сарыч делать новый транспорт полностью из корпусов внешников, отчего тот получит бронирование уровня танка, а вес намного меньше старого вездехода.

Спешно организовав выезд в Клин, вся группа лично убедилась в правильности такого решения, в особенности после того, как Сарычу удалось лишь с третьего попадания своей пушкой нанести серьёзные повреждения предоставленному на тест образцу. Но, как выразилась в очередной раз Яся, северный пушной зверёк подкрался незаметно. Раньше и так было непросто раздобыть корпус транспорта внешников, а теперь всё стало ещё хуже. Этому способствовали две проблемы: нежелание внешников расставаться с ними по-хорошему и метод уничтожения таких машин.