Блезгу пришлось вести дрон в открытую, в лунном свете являя собой для местных снайперов просто идеальную мишень. Организовавшее ночной рейд командование исходило из того, что ночью практически все аборигены будут дрыхнуть в своих стойбищах и реальную опасность для дронов могут представлять лишь лучники-стражники, стерегущие по ночам покой своих родичей. Соответственно, чтобы не угодить под их стрелы, нужно было не напороться на стойбище серых. Вот только карта приграничной местности соседнего региона у ботов имелась лишь полугодичной давности, а здешние кочевники были любителями перемещать свои стойбища с места на место.

Обозначенных на карте прежних стоянок серых в нынешних реалиях ожидаемо не оказалось, и выбравший отчаянный маршрут пролёта над старыми стойбищами аборигенов старлей не прогадал. Двухчасовой перелёт от горной цепи к земному провалу обошёлся без единой стрелы, пущенной снизу по его дрону. Остальным же операторам их сводного отряда повезло куда меньше.

Выведенные на периферию зрения аватарки боевых товарищей в виде крошечных изображений шестёрки дружественных дронов за время двухчасового перелёта над приграничной серой землёй периодически начинали тревожно мелькать и наливаться опасной краснотой. Это означало, что дроны-союзники попадались-таки на глаза страже стойбищ и подвергались обстрелу.

Три аватарки в итоге посерели, обозначив ликвидацию лучниками трёх летательных аппаратов. И к месту общего слёта над ямой подземного провала прибыло лишь четыре из стартовавших с базы семи дронов.

Блезг привёл свой дрон в нужный квадрат самым первым и, заняв у земли оборонительную позицию, ещё добрых десять минут потом дожидался подлёта остальных везунчиков. В итоге выяснилось, что совершенно невредимым остался лишь дрон старлея. Остальные три имели нанесённый стрелами противника ущерб различной степени тяжести.

У пострадавшего больше всех остальных дрона, прибывшего к месту общего сбора самым последним, пластиковый корпус превратился в натуральный дуршлаг. Помимо доброй дюжины сквозных пробоин, из него в разные стороны торчали три стрелы и был сорван один из четырёх боковых винтов. Из-за никудышной аэродинамики и очевидных проблем в ходовой части летательный аппарат серьёзно лихорадило, и его оператору приходилось прилагать просто титанические усилия, чтобы элементарно удержать дрон в воздухе. У остальных двух имелись только сквозные пробоины в корпусе и по одной застрявшей стреле, из-за чего они, разумеется, тоже изрядно проигрывали дрону Блезга в скорости, но хотя бы по-прежнему уверенно держались в воздухе и сохранили вполне приемлемую боеспособность.

Операторы собравшейся четвёрки дронов по-деловому быстро провели короткое совещание в отрядном чате, где утвердили план подземного прорыва к цели. На дрон Блезга, как самый исправный и боеспособный летальный аппарат, товарищи возложили главную миссию рейда – прорыв к тайнику в подземелье и активацию замаскированной пусковой кнопки. Сами же они добровольно обрекли себя на роль смертников, которые будут стараться сколько получится выманивать на себя подземных тварей и выводить тем самым из-под удара последних дрон Блезга – единственную надежду успешного завершения грандиозного рейда.

Пострадавший сильнее всех неуклюжий дрон-решето, как условились, ухнул в подземный провал самым последним, подался в сторону от остальных рванувших в глубь пещеры винтокрылов и тут же затеял яростную пальбу, поливая из пулемёта без разбора всё подряд на стенах и сводах пещеры. Это было необходимо отряду, чтобы сбежавшиеся на грохот стрельбы окрестные слепуны пропустили мимо своих нацеленных на источник грохота локаторов шумы винтов первой тройки дронов и позволили тем втихушку, не привлекая к себе внимания, проскочить первую пещеру из трёх находящихся на карте маршрута до цели.