Блезг мучился от жажды, но воды в капсуле не было, да и отвлекаться на глоток во время слияния с дроном оператору было строжайше запрещено по инструкции. Приходилось терпеть. От неизбежных при обезвоживании организма судорог спасали стимуляторы, введённые старлею в санчасти перед долгим ответственным заданием.

Удушливая жара в капсуле и жажда были неизбежной платой за виртуозное управление дроном, добиться которого можно было лишь путём абсолютного слияния сознания оператора с ведомым летательным аппаратом.

На кристаллы-мониторы в глазных линзах одновременно поступали картинки с десятка камер дрона, фиксирующих окружающее пространство под разными углами со всех возможных сторон. На мини-динамики в ушных раковинах бота транслировался звук с десятка микрофонов, улавливающих сквозь шум родных винтов близкие и дальние вибрации посторонних объектов. Одновременно с поступающей визуальной и звуковой информацией погружённые в сенсорный силикон перчаток виртуального управления пальцы оператора осуществляли контроль винтов дрона (центрального и четырёх боковых) и при необходимости стрельбу из пулемёта, закреплённого на подвижной турели в его подбрюшье. Контроль винтов был завязан на пальцы правой руки оператора, стрельба из пулемёта, соответственно, на левой.

Налаживая контакт с дроном, прежде чем вести подопечного в полёт, оператор в капсуле контроля погружался в некое подобие транса, словно перетекая частью сознания в бездушный винтокрыл. И только в таком состоянии он мог филигранно управлять своим дроном. Любое постороннее движение, даже глоток воды, грозило разрушить удерживающую состояние транса предельную концентрацию. Поэтому каждый боевой вылет дрона с базы невольно становился серьёзным испытанием на выносливость для его оператора. Из-за такой специфики управления манёвренными беспилотниками боевые рейды дронов обычно ограничивались интервалом в два часа. И сегодняшний чрезмерно затянувшийся рейд стал тяжким испытанием даже для опытного старлея.

Одно лишь радовало смертельно уставшего бота – этот рейд был полётом в один конец, и возвращать обратно на базу вертушку ему точно не придётся.

Первый час полёта в лунной ночи над еловыми макушками безопасных лесных кластеров до Челюсти мертвеца – горной гряды, являющейся западной границей Пятнадцатого Юго-Восточного региона – прошёл ожидаемо спокойно.

Следующие полтора часа пришлось потратить сперва на утомительно долгий набор высоты для перелёта над трёхкилометровыми, практически отвесными скалами Челюсти мертвеца, потом, соответственно, на не менее нудный спуск с заоблачной высоты обратно до рабочей полусотни метров над уровнем земли.

На вершине горной гряды у Блезга приключилось первое боестолкновение. Ему пришлось очередями шугануть с полдюжины горгулий – тварей Стикса, мутировавших под воздействием паразита из каких-то крупных птиц семейства ястребиных, ороговевшие перья которых превратили пернатых в жутких мифических страшилищ. К счастью для старлея, одинокий дрон привлёк внимание лишь низкоуровневых тварей, костяная защита которых не приобрела ещё достаточной плотности для отражения пулемётной очереди дрона. Увязавшихся за винтокрылом преследователей удалось благополучно сбить. Причём добрую половину, судя по прилетевшему позже Блезгу победному уведомлению, со смертельными ранами.

После спуска началась изнурительная гонка над отливающей в лунном свете голубоватым сиянием серой землёй. Деревьев, за ветками которых в случае опасности легко можно было спрятать от сторонних глаз дрон, здесь не было от слова совсем. А низкорослые коряги, торчащие на островках с редкой травой, не смогли бы скрыть даже воробья, не говоря уж о его почти метровом летательном аппарате.