– Всего пять минут, – я улыбнулась, – это даже не считается опозданием по твоим меркам.

Дэвид заказал себе виски, мне – бокал белого, и сел напротив меня. Я сразу заметила, что что-то не так. Обычно оживлённый и разговорчивый, сегодня он казался напряжённым.

– Что-то случилось? – молчание затягивалось.

– Я получил роль, – наконец произнёс Дэвид, крутя в руках стакан.

– Это же замечательно! – но энтузиазм моего восторга быстро угас, когда я увидела выражение его лица. – Или нет?

– Роль в новом проекте Скорсезе.

Мартин Скорсезе? Один из величайших режиссёров современности? Для любого актёра это был билет в высшую лигу.

–Что?! Дэвид, это… это потрясающе! – я протянула руку через стол и крепко сжала его запястье. – Я так горжусь тобой!

– Съёмки в Лос-Анджелесе. Долгосрочный контракт, – продолжил он, встречаясь со мной взглядом. – Мне придётся переехать в Америку, Эл.

Вот оно что. Улыбка застыла на моем лице. Дэвид уезжал. Уезжал на другой континент. И нет, не на полгода, уезжал навсегда. Навсегда?

– Когда? – только и смогла спросить я.

– Через три недели, – тихо и спокойно ответил он.

У нас оставалось всего три недели.

– Ты должен ехать, – твёрдо сказала я, справившись с первым шоком. – Это шанс всей жизни.

– Я знаю, но… – Дэвид замолчал, словно подбирая слова. – Я не хочу оставлять тебя, Элеанор. Особенно сейчас.

Я знала, что он имеет в виду. Сегодня годовщина смерти мамы. Он специально позвал меня сегодня сюда. Последние месяцы были особенно тяжёлыми. Без поддержки Дэвида я бы не справилась.

– Я буду в порядке, – солгала я. – Правда.

Но Дэвид слишком хорошо меня знал.

– Я вижу, что ты не в порядке, – мягко сказал он. – Ты почти не спишь, отказываешься от приглашений на прослушивания. Марта звонила мне на прошлой неделе, сказала, что ты не отвечаешь на ее звонки.

Я не хотела этого разговора, не сейчас.

– Я просто… я не могу сейчас думать о работе, – я бормотала, потому что не знала¸ как ответить правильно.

– Тебе нужна перемена, Эл, – Дэвид наклонился ближе. – Новое начало. Может, тебе тоже стоит уехать из Лондона?

– А как же моя квартира? Работа? – я понимала, что это слабые аргументы. Квартира была съёмной, а работы у меня и так не было уже несколько месяцев. – Это безумие.

– Иногда немного безумия – это именно то, что нам нужно, – улыбнулся Дэвид.

Когда мы вышли на улицу, то заметили, что десятки людей двигаются в сторону центра. Новогодний салют на Темзе должен был известить начало нового года через несколько часов. Мы же направились в другую сторону, подальше от толп, наслаждаться тишиной и компанией друг друга.

– Знаешь, – сказал вдруг Дэвид, останавливаясь под уличным фонарём, – даже если мы будем на разных континентах, ничего не изменится. Мы всё равно останемся друзьями.

– Обещаешь? – тихо, искренне спросила я.

Мы стояли так близко, что еще мгновение и все бы закрутилось так, что уже невозможно было бы остановить. Несколько движений, и он бы поцеловал меня. Я это чувствовала. Хотя и не видела в его глазах такого же безудержно влюбленного блеска, что столько лет таился в моих.

Дэвид взял меня за руки:

– Клянусь. Расстояние ничего не значит, ни для меня, ни для тебя. Я лишь хочу попросить тебя о помощи.

***

В пустой квартире, где еще недавно кипела жизнь, царила особая атмосфера – смесь ностальгии и предвкушения.

Я приходила помогать Дэвиду уже три дня подряд. Мы снова, как и тогда работали бок о бок, упаковывая его жизнь в коробки, смеясь над старыми фотографиями и вспоминая общие истории.

Картонные коробки выстроились вдоль стен пустой квартиры, словно молчаливые свидетели уходящей эпохи. Я сидела на паркете, скрестив ноги, и методично перебирала стопку старых журналов, которые Дэвид собирал годами. Солнечные лучи, проникающие сквозь незанавешенные окна, окрашивали комнату в теплые золотистые тона, создавая почти волшебную атмосферу.