– Ты мог бы остаться, – произнесла я тихо. – В Лондоне тоже хватает работы. По крайней мере, я думаю, что ты точно сможешь рассчитывать на лучшие предложения.

Дэвид задумчиво посмотрел вдаль.

– Мог бы, – согласился он. – Но лучшее, не всегда хорошо для конкретного человека. Для меня во всяком случае. Пока я предпочту метания между Лондоном и Нью-Йорком.

Кивнула, стараясь не показывать разочарования. Я понимала его – кто бы отказался от такой возможности? Но эгоистичная часть души хотела, чтобы он остался в Лондоне, ближе ко мне.

Может быть, сейчас? Может быть, это тот самый момент, когда, наконец, нужно рассказать ему правду о своих чувствах?

Но прежде чем я успела собраться с мыслями, мимо на огромной скорости пронесся подросток, чуть не сбив нас с ног. Момент был разрушен. Дэвид рассмеялся, и напряжение исчезло.

– Кажется, молодежь намекает, что мы слишком медленные, – сказал он. – Что скажешь, устроим соревнование? Кто быстрее сделает круг по катку?

– Ты проиграешь, Голливуд.

– Посмотрим, – он подмигнул. – На счет три. Раз… два… три!

Мы неслись вперед, смеясь и подзадоривая друг друга.

В такие моменты время словно останавливалось. Не было ни болезни матери, ни тревог о будущем, ни боли от неразделенной любви. Был только лед под ногами, и он рядом – смеющийся, настоящий, близкий.

– Как насчет того горячего шоколада, который ты обещала? – спросил Дэвид, сдавая коньки.

– Я обещала? – я приподняла бровь. – По-моему, это была твоя идея.

– Детали, – отмахнулся Дэвид. – Главное, что мы оба согласны, что горячий шоколад сейчас необходим для выживания.

– Когда ты улетаешь? – не знаю, зачем я спросила его, я бы все равно не смогла бы изменить его планы.

– Послезавтра, – ответил Дэвид, поправляя ремень. – Съемки начинаются через неделю, но мне нужно время, чтобы акклиматизироваться и пройти последние примерки костюмов.

Я кивнула, чувствуя знакомую тяжесть в груди. Каждый раз, когда он уезжал, становилось все труднее прощаться. В городе я оставалась практически одна.

– На этот раз надолго? – с надеждой спросила я.

– Месяцев на шесть, – вздохнул Дэвид.

Шесть месяцев! Половина года без него, без этих редких, но таких ценных встреч.

– Что ж, значит, у меня будет время посмотреть все сезоны «Друзей», которые ты мне рекомендовал, – отшутилась я.

– А как же работа?

– Работа? Есть пара предложений, и я…

– Я могу организовать встречу с Кёртисом, – перебил меня Дэвид.

– Нет, только не это. Меня уже тошнит от сплошного викторианства, – Дэвид разбудил во мне недовольство.

Я почувствовала, как усталость наполняет меня. Я понимала, что Дэвид действует из лучших побуждений, но ничего сделать не могла. Вся моя жизнь готова была сложиться как карточный домик. Пить какао мы не пошли. Настроение уже было испорчено.

– Проводить тебя домой? – спросил Дэвид, поднимая воротник куртки.

– Не нужно. Я еще хочу заехать к маме в больницу.

– Я могу поехать с тобой, – предложил он. – Давно не видел ее.

Мама всегда любила Дэвида и была бы рада его видеть. Но в последнее время ей становилось хуже, и я не была уверена, что это хорошая идея.

– Лучше в другой раз, – мягко сказала я, положив руку на его предплечье. – Сегодня не самый удачный день для визитов. Но я передам ей привет от тебя.

Дэвид понимающе кивнул.

– Конечно. Тогда увидимся завтра? Я хотел пригласить тебя на ужин перед отъездом.

– В Новый год? – я удивленно улыбнулась. – Почему нет. Напиши, когда и где.

Мы обнялись на прощание, и я позволила себе на мгновение прижаться к нему чуть крепче обычного, вдыхая знакомый запах его одеколона. Затем мы разошлись в разные стороны – Дэвид направился к стоянке такси, я – к ближайшей станции метро.