Настя залилась краской. Черт, для меня это было мило – вспоминать ее маленькой, такой забавной, но, видимо, я слегка нажал на больное ее место.

– Это было давно, – пробубнила немного с возражением Настя себе под нос. – Очень давно.

– Да, поэтому в голове до сих пор не укладывается, как ты так изменилась, конечно… в хорошую сторону.

– Спасибо, – застенчиво ответила она.

– Не подумай, что я что-то плохое имею в виду. Ты лучшая подруга моей младшей любимой сестренки, которая раньше все уши мне прожужжала, как вы с ней ладите.

– Она, небось, и секреты рассказывала тебе?

Конечно, рассказывала, но Настя об этом не должна знать.

По крайней мере, пока что.

– Я, если честно, не помню, – сказал я, сворачивая и выезжая из пробки. – Это было давно, но помню, что все ваши похождения и нелепые случаи, Ева старалась рассказывать за ужином.

– Она та еще болтушка.

– И хорошо, потому что когда она перестает болтать без умолку, это значит, что случилось что-то нехорошее.

Настя хихикнула.

Мне казалось, что мы стали чувствовать себя более комфортно, и навязчивая неловкость постепенно рассеивалась. Впрочем, дальнейший разговор был ни о чем и обо всем сразу же. Я спросил, как ее мама и папа, на что Настя ответила, что все хорошо и отец до сих пор работает на заводе. Потом я спросил, как прошел выпускной, ведь я не смог попасть на него, а жаль. Настя очень аккуратно спросила, как мои дела и чем я занимался в столь долгое отсутствие, что мне пришлось подбирать слова, ведь… Насте вряд ли было интересно слушать, что между нами с Алексой произошел разлад, да и нужно ли было ее нагружать этим?

Так и пролетело время незаметно, как мы оказались у дома Насти. Я знал ее адрес, ведь раньше забирал Еву от нее, потому что ей было страшно идти домой одной. Поэтому, припарковавшись около дома, я с горечью добавил:

– Ну вот и приехали.

Дождь на удивление лишь моросил, поэтому я не стал предлагать Насте проводить ее до подъезда с зонтом. Да и она, наверное бы, отказалась. Ей и без того уже неловко от моей предложенной помощи.

– Спасибо, что подвез.

– Всегда рад помочь.

Настя не стала задерживать на мне ни свой взгляд, ни свое присутствие в машине. Поэтому она быстренько, в темпе вальса, вышла из нее, напоследок одарив меня милой улыбкой, и быстрым шагом побежала домой. А я…

Я сидел в машине и смотрел на нее, не отводя взгляда. Дождался, пока она зашла в подъезд, и только потом тронулся с места.

Меня все еще трясло от мысли, что я с Даней ехала в машине.

Трясло от того, как он смотрел на меня, и мне казалось, что я до сих пор чувствовала его взгляд на своей коже. Голова шла кругом, и я старалась не показать родителям, что чем-то взволнована.

– Ну и погодка, – рявкнул отец, подцепливая вилкой макароны. – Льет как из ведра. А я хотел в машине покопаться.

– Завтра покопаешься, – мама суетилась, ставя на стол тарелку с нарезанными овощами. – Прям, необходимость какая-то!

Единственным, чем были заняты мои мысли, – это Даней. Его словами и вчерашним сообщением, которое что-то передернуло внутри. Его намерения для меня были загадочными. Мне казалось, что я всё это придумываю в своей голове: строю воздушные замки, где мы с Даней – счастливы. А по факту это лишь иллюзия, которую я стараюсь возвести вокруг себя, отгородившись от правды, что не хочу принимать всем сердцем.

– Милая, – голос мамы заставил меня вынырнуть из своих мыслей. – Ты даже не притронулась к еде. Всё хорошо?

– Да, – лгу на автомате.

Нет, не хорошо. Всё очень плохо. И я теперь не знаю, как смотреть в глаза Дани после того, как он решился немного открыть для меня свой мир. Впустить за дверь, на долю секунды, и взглянуть. Это было опьяняюще и в то же время боязно.