До меня не доходило, что за friend и почему мне в незнакомой стране с незнакомым мужчиной надо ехать куда-то к еще более незнакомому мужику.

«Ты не знаешь этих папуасов. Они захотят тебя съесть», – предупреждали меня перед отъездом коллеги по работе.

Хотя ели людей на другом острове и последний раз лет 20-30 назад, я оставалась в тревожном недоумении. Таксист тем временем пытался пробить стену непонимания и в самых простых конструкциях объяснял, что тот самый friend поможет мне.

Мы устремились в город по соединявшему две части острова мосту над проливом, нырнули в паутину узких и не очень узких улочек Амбона и через несколько поворотов остановились у какой-то лавки под навесом. Таксист открыл дверь и махнул рукой, приглашая внутрь.

– Hi! – нацепив улыбку, я шагнула под навес.

За столом под ним сидела милая девушка и что-то печатала на компьютере.

– It is my friend. – шагнул за мной таксист, попутно поясняя, что его знакомая продает билеты от Pelni и еще нескольких компаний. Груз недоверия спал с плеч – ехать к незнакомому мужику уже не светило.

Из Амбона на Банда Нейру уходило несколько паромов с разницей от 1 дня до недели. Ехать можно было уже на следующий день, а до этого – спокойно осмотреться на месте.

Бросив вещи в отеле и сменив наряд, я вышла на улицу. Амбон не особо выделялся среди азиатских городков с привычно плотной застройкой и магазинчиками со всякой всячиной на первых этажах. Единственное, что обращало на себя внимание – дорогая цветная дорожная плитка на центральной улице вдоль двух рядом стоящих мечетей: небольшой зеленой постройки и крупного серого здания с золотым куполом, куда легко могло бы уместиться больше тысячи человек. Мечеть Аль-Фатих, как гласили туристические справочники, была главным духовным центром этого, а, возможно, и соседних островов.

Надолго я тут не задерживалась – вряд ли вид белой женщины в короткой юбке мог бы приветствоваться мусульманами, хотя далеко не все местные дамы в городе придерживались традиций ислама и смело рассекали на скутерах в джинсах и футболках. Плечи при этом все же старались прикрывать.

К вопросам веры здесь относились, на первый взгляд, вполне лояльно. В городе помимо мечетей имелись католические и протестантские церкви, как оставленные колонизаторами, так и построенные новоявленными «миссионерами», и, судя по всему, достаточно посещаемые.

–Мисс-мисс, эй, мисс ,– то и дело кричали мне вслед дети на улице, ожидая, что белая мисс бросит им горсть мелочи.

– Брысь!, – словно кошек отгоняла их от себя под смех индонейзийцев.

Интерес к белым людям, несмотря на турпоток, тут не падал. Меня периодически останавливали, чтобы сфотографироваться. С английским у многих было так же, как у меня с бахаса, – никак. Приходилось мило улыбаться и встраиваться в селфи чужих телефонов.

На следующее утро таксист – на этот раз на скутере – вез меня в порт. Дорога должна была занять не больше 15 минут, а до отхода парома была еще пара часов.

– Мне нужен обмен валюты, – попросила я своего водителя.

Прикидывая будущие затраты, поняла, что неплохо бы разменять еще пару сотен долларов – на Банда Нейре курс, скорее всего, будет крайне невыгодным, если вообще представится возможность обмена.

– Да, конечно. Я знаю обменники, – утвердительно кивнул водитель и свернул с дороги.

Попадавшиеся по пути офисы банков по неизвестным причинам были закрыты.

– Это не проблема, – обнадежил меня таксист.

Через пару десятков метров мы затормозили у какого-то гаража с ярко красными металлическими воротами. Зная азиатский сервис – за ними могло оказаться что угодно – от автомастерской до стоматологической клиники, но меньше всего это место походило на банк. Водитель приблизился и постучал в нагретый металл. Из узенькой низкой двери, встроенной в ворота, высунулся мужичок лет сорока, с первого взгляда не вызвавший особого доверия и с прищуром уставился на меня.