– Той, на которую написала Петуния. – Меня начинает подташнивать от одного воспоминания, и тошнота усиливается, когда я продолжаю: – В химчистке в ней проделали дыру.

– Что-о? – Сесили перестает восхищенно рассматривать свой зад и садится. – Ты, наверное, шутишь.

– Да если бы.

В химчистке мне сказали, что с курткой работал новенький парень, и он взял состав для мебельной обивки, а не тот, что для одежды, более деликатный. Или что-то такое. Я была в таком ужасе, что плохо всю эту историю поняла.

– Куртка сейчас у меня в машине, – говорю я. – Что мне делать? Отдать ему испорченную вещь или выбросить, а Таю предложить денег на новую?

– А куртка была дорогая? Что, если дизайнерская? – Бринн выглядит озабоченной, но блеск в глазах ее выдает: она страсть как любит драму.

– Надеюсь, что нет. Мне отдали взамен пятьдесят долларов компенсации, но я не знаю, сколько может стоить его куртка.

– А ты ему уже сказала? – Сесили убирает волосы в пучок.

– Не-а. У меня его номера нет. Но сегодня мы с ним увидимся в студии у Су, тогда и расскажу.

Желудок снова сводит судорогой.

– А ты отрепетировала, что скажешь? – спрашивает Бринн.

– Нет, не репетировала. Я вообще старалась об этом не думать.

Черт, может, и правда надо было порепетировать? Сесили и Бринн точно это сделали бы. Блин. Что-нибудь придумаю, пока еду в студию.

– Куртка в любом случае была уродская, – говорит Сесили. – Работники химчистки ему типа одолжение сделали.

– Отличная идея, – отвечаю я с сарказмом. – Может, с этого и начну. Мол, привет, помнишь свою страшную куртку? Она испорчена. Не стоит благодарностей.

Сесили смотрит на фитнес-браслет, уточняя время.

– Три двадцать восемь. Пора идти на тренировку по чирлидингу. До скорого. Удачи с Модным Капитаном. – Она трусцой бежит к выходу и издалека бросает упаковку из-под картошки фри в мусорную корзину. Некоторые парни смотрят ей вслед. Мы с Бринн все еще наблюдаем за молчаливым фан-клубом Сесили, когда к нам подходит Элла.

– Привет.

Она небрежно бросает рюкзак на пол и садится на него. Сегодня на ней черные леггинсы с узором из роз, фиолетовая юбка и ярко-зеленое поло. Очень кричащий прикид. Она явно попыталась приручить свои волосищи и собрать их в хвостик, но многие кудряшки успешно вырвались на свободу.

– Ой, привет.

Я немного напугана.

Бринн ничего не понимает. Мы со многими болтаем после школы, но никто из этих людей не одевается так, как Элла. Я не уверена даже, что Бринн знает ее имя.

– Это Элла, – говорю я. – Ты же ее знаешь, да? Это сестра Хлои.

– Привет, Элла…

Бринн быстро умолкает, явно надеясь, что Элла объяснится и расскажет, почему она здесь уселась.

Элла кивает и салютует Бринн (неужели она и правда салютовала?), а потом поворачивается ко мне:

– Нормально, если я к тебе сегодня зайду? У меня нет домашки.

– У меня вечером рисование.

– До скольки?

– До шести.

Она кивает.

– Клево, тогда я зайду примерно в шесть пятнадцать, так?

Бринн кашляет, но я знаю, что она пытается кашлем замаскировать смешок. Я бросаю на нее красноречивый взгляд.

– Сегодня не получится, после студии я буду ужинать, делать домашку, а еще мне надо посидеть с университетскими регистрационными формами.

Элла вздыхает, как будто я доставляю ей массу неудобств.