– Эй, мам, ты брызгаешь в меня!

– Уйди с дороги!

Я приседаю, чтобы струя могла пройти у меня над головой. Ой, а внизу, оказывается, меньше дыма. Получается, что день пожарной безопасности в начальной школе не зря прошел. Я начинаю ползать по полу и звать Петунию. Языки пламени лижут внутреннюю поверхность духового шкафа, и мамины попытки их затушить пока не увенчиваются успехом.

– Я реально сейчас позвоню в службу спасения, – говорит Бринн.

В этот момент дверца духовки закрывается и чей-то голос произносит:

– Дверцу не открывайте. Весь кислород выгорит и огонь затухнет. Все совсем не так плохо, как кажется. Пожары в духовках просто много дыма дают.

Погодите-ка. Я знаю этот голос.

Сквозь завесу дыма я вижу, что какой-то парень снимает куртку и начинает выгонять ею дым в сторону окна, только что открытого Брентом. Снизу мне хорошо видны его ноги. Парень обут в биркенштоки.

О нет! Это он.

Ох… Ура?

Ну нет, я ползаю по полу кухни, как малыш. Внутренне я снова возвращаюсь к «О нет!» Я поднимаю глаза, в дыму его лицо видно едва-едва. Кажется, он меня узнал. Я совсем не так представляла себе нашу следующую встречу.

Мама хватает швабру и начинает яростно бить ручкой по детектору дыма, пока сигнализация наконец не затихает.

– Вот, – говорит она, довольно вздыхая. – Так потише.

Тогда включается сигнализация в прихожей.

– Да вы что, шутите, что ли? – Мама бежит в прихожую, чтобы атаковать и тот детектор.

– Огня больше нет? – спрашивает Тай, по-прежнему выгоняя дым в окно. Как он может сохранять такое спокойствие?

Туня считает, что я с ней играю, и все время от меня ускользает. Я оставляю попытки ее поймать.

– Сейчас проверю. – Я тянусь к дверце духовки.

– Не открывай!

Тай хватает меня за руку. Клянусь, это прикосновение горячее самой духовки. Разве такое возможно?

– Нельзя запускать кислород.

Тай отпускает мою руку и возвращается к окну, где продолжает разгонять пелену дыма.

Ах да. Точно. Я присаживаюсь на корточки и заглядываю в окно духовки. Ярко-оранжевых языков уже не видно, кажется, это хороший знак.

– Вроде потух. Хотя в таком дыму особо ничего не видно.

Тай кладет свою зеленую куртку на пол и тоже наклоняется к духовке. Мы заглядываем в нее вместе, наши лица оказываются на смущающе близком расстоянии друг от друга.

– Кажется, потух, – говорит он. – Думаю, мы в безопасности.

– Брент, с тобой все хорошо? – кричит Сесили сквозь завесу дыма.

Мама добивает детектор дыма в прихожей. Звук ломающегося пластика смешивается с визгом сигнализации.

– Мам! – кричит Брент. – Перестань его ломать! – Он вздыхает. – Погоди, Тай. Я сейчас вернусь.

Дым немного рассеивается, и я встаю. У Тая зеленые глаза в коричневую крапинку, как лист, который начал менять цвет.

– Привет. Не ожидал тебя тут увидеть. Ты же Натали, да?

– Да. Я сестра Брента. – Должно быть какое-то правило, запрещающее симпатичным парням появляться без предупреждения. Счастье, что я еще не успела переодеться в стандартный для ночевки с девчонками спортивный костюм и смыть макияж. На мне по-прежнему футболка с эмблемой нашей команды по футболу и джинсы скинни.

Но при этом с волос капает вода, и тушь, наверно, растеклась под глазами, и я теперь похожа на енота. Я явно не в лучшей форме.

Он снимает бейсболку (сегодня с эмблемой «Чикаго Кабс») и пытается разогнать дым между нами.

– Я видел зимнюю сцену, над которой ты работаешь в мастерской Су. Ты потрясающе рисуешь.

– Спасибо. – Так говорят абсолютно все, кто видел мои работы, но его похвала весит чуть больше. – Я рада, что тебе понравилось.

Петуния нарезает круги вокруг куртки Тая, а потом присаживается…