У него были две самых больших спортивных любви: художественная гимнастика и бокс. Он придумал бочку-парилку, своеобразную мини-баню, когда тело целиком находится в этой самой бочке, снаружи только голова. Сейчас такой мини-баней никого не удивишь, а тогда это было новым словом в спортивной медицине. Толчком к изобретению этой самой бочки послужило сотрудничество с замечательным ленинградским боксёром пятидесятых Владимиром Стольниковым – тот обычно интенсивно и в больших объёмах гонял вес перед соревнованиями, и Марк Абрамович контролировал его состояние.

Несмотря на то, что лечить чужие травмы Марк Абрамович не любил, специалист он был первоклассный. И в том числе как массажист. К нему обращались, прознав про его способности, не только спортсмены, но и артисты балета. В частности, он здорово помогал артистам балета Бориса Эйфмана.

Пан Марек совершенно был равнодушен к своему внешнему облику: ему было всё равно, как он одет, сколь долго он носит брюки или пиджак. Всё своё свободное время – и деньги, разумеется, – он тратил на антиквариат. Его дом и дача выглядели совершеннейшими филиалами Эрмитажа.

Не будет преувеличением, думаю, сказать, что это был один из самых известных (в своём кругу, естественно) коллекционеров и антикваров Ленинграда.

Марк Абрамович был хорошим другом. Весёлый, шумный, иногда обидчивый, он вечно оказывался предметом наших шуток и розыгрышей. Любил коньяк. Не видел одним глазом. Каждую весну брал неделю отпуска – говорил, что для него это самое счастливое время: когда сидишь рядом с дачей, на солнышке, мимо ходят люди, периодически спрашивают: «Хозяин, дачу сдаешь?» И Марк Абрамович с каким-то особенным удовольствием отвечает: нет.

«Конюшенная» в 1960–1980-е годы была поистине центром спортивной жизни профтехобразования, где было представлено несколько видов спорта: борьба, бокс, спортивная и художественная гимнастика, акробатика, настольный теннис… Там же трудились методисты и административные работники «Трудовых резервов». В этом зале, как я уже говорил, выросли в классных боксёров неоднократные чемпионы страны Владимир Стольников и Иван Соболев, который, уже будучи большим спортсменом, мог встать в пару и с юношей, и с начинающим боксёром – добрейший человек, он никому не отказывал. Юноши начинали тренироваться в четыре, взрослые – в шесть, и некоторые, я видел, специально задерживались после своей тренировки, чтобы постоять в паре с самим Соболевым. На Конюшенной кипела жизнь, тренировались лучшие спортсмены города. Регулярно проводились «открытые ринги», соревнования на призы городского и областного советов «Трудовых резервов». На Конюшенную к последней тренировке, которая начиналась в восемь вечера, приезжали заниматься даже из Тосно и Гатчины!

Конечно, мне, начинающему тренеру, было тяжело, особенно на первых порах. Но я чувствовал поддержку коллег и в первую очередь главного тренера Ленинградского совета «Трудовых резервов» Альберта Фомича Лавриновича, у которого научился очень многому и которого вообще считаю своим главным наставником в тренерском деле. Когда в 1978 году Альберт Фомич переехал в Москву, я стал главным тренером городского общества «Трудовые резервы» и был им до 1995 года, до моего отъезда на Сейшельские острова.

1977 год. С заслуженным тренером СССР А. Ф. Лавриновичем.

Всю свою тренерскую жизнь я трудился в Ленинграде. Периодически приглашали меня, ещё в советские времена, на работу в союзные республики, в другие города России, но я покидать Питер не хотел. В 1987 году поступило предложение командировать меня от Ленинграда в Высшую школу тренеров в Москву, но это означало бы на два года оставить сборную ленинградских «Трудовых резервов», оставить перспективных ребят, которые к тому времени выросли уже в очень сильных боксёров (Гамзат Ханбатыров, скажем, уже стал победителем Кубка СССР, подрастали отличные юниоры Саша Белкин, Валерий Хурнов). Сборная города, в подготовке которой я принимал участие, была очень сильна: братья Артемьевы, Владислав Антонов, Вячеслав Яковлев… В итоге в ВШТ вместо меня отправился Алексей Куренков из Дворца пионеров.