Она

Я слышала разговор двух мужчин.

«Кто это?»

Попыталась открыть глаза, но резкий белый свет ослепил.

«Нет-нет-нет, не может быть! Это не может снова со мной повториться. Нет-нет-нет-нет…»

Я стала кричать, закрыла уши и кричала-кричала, пока не услышала ласковый голос:

– Женя, тихо-тихо, всё хорошо. Женечка, ты слышишь? Всё хорошо! У тебя просто шишка на голове. И, возможно, небольшое сотрясение. Не кричи, пожалуйста. Женя, Женечка, ты понимаешь, что я говорю?

Тихий, приятный тембр убаюкивал.

«А почему я качаюсь?»

Открыла глаза. Напротив стоял доктор в белом халате, а я почему-то находилась в кольце чьих-то рук.

– Не т-трогайте меня, – отскочила на другой конец дивана, схватив подушку в качестве защиты.

Память постепенно возвращалась: Дима с голым торсом, я пячусь назад, оступаюсь и падаю.

«Господи, я поскользнулась на лестнице, он вызвал врача, а сейчас визжу, как сумасшедшая».

– П-простите, п-простите, это от неожиданности. Я не с-сразу п-поняла, в чём дело.

– Ничего страшного, Евгения Владимировна, – начал доктор. – Вы упали, вследствие удара о ступеньки дома на голове образовалась гематома, и, вероятно, присутствует ещё небольшое сотрясение, но в целом жить будете. Скажите, пожалуйста, в прошлом у вас бывали травмы?

Ну, конечно, он же врач, что я хотела. Он-то понимает, с чего бы мне так кричать от небольшой шишки.

– Нет-нет, со мной в-всё нормально. Просто я и-испугалась. Никаких т-травм у меня н-не было.

Вот, ещё и заикание проявилось не к месту. Давненько такого со мной не случалось.

– А раньше вы заикались? Простите за бестактность, но мне надо понимать: не сказался ли на вашем состоянии сегодняшний удар? – спросил хитрый доктор, склонив голову набок.

Его взгляд сканировал насквозь.

– Н-нет, н-не волнуйтесь, это происходило со мной и раньше. Я отдохну, и в-всё пройдет. Э-это последствия с-стресса, перенесённого в д-детстве. В десять лет у меня у-умер отец. С этого д-дня всё и н-началось. Я заикаюсь, т-только когда сильно н-нервничаю.

– О, простите, но я должен был удостовериться, что это никак не связано с данной ситуацией. Но мне всё равно необходимо вас осмотреть.

Он достал фонарик и подошёл. Я по инерции зажмурилась. А потом услышала голос:

– Евгения Владимировна, откройте, пожалуйста, глаза. Мне нужно проверить зрачки на реакцию.

– А-а-а, конечно.

Врач, естественно, понял, что мне неприятны его прикосновения, и я ничего не могу с собой поделать.

– Всё в порядке, зрачки прекрасно реагируют на свет. Теперь только покой и сон, а сейчас выпейте любое обезболивающее. А я поехал…

– Нет, – вырвалось у меня.

Они оба обернулись.

– Что-то ещё, Евгения Владимировна? У вас где-то болит, или есть какие-то вопросы? – спросил врач с подозрением.

– Нет-нет, со мной в-всё в порядке… А не м-могли бы вы меня п-подбросить домой, если, к-конечно, в центр п-поедете?

– Я живу за городом, но, если вы настаиваете…

– Нет, не беспокойтесь, Юрий Борисович, я отвезу Евгению Владимировну сам, – сказал Дима твёрдо, внимательно посмотрев на меня. – Пойдемте, доктор, я вас провожу.

И они вышли. Я действительно не хотела оставаться с Дмитрием наедине, ведь ещё ни разу после того случая не находилась одна в замкнутом пространстве с мужчиной. Я готова была расплакаться и опять до боли закусила губу так, что почувствовала солёный привкус крови.

«Нет, только не реветь, нужно собраться. Всё будет хорошо».

5. Глава 5

Он

Мы вышли с доктором на крыльцо и вдохнули свежий прохладный вечерний воздух.

– Что с ней могло случиться, Юрий Борисович?

Я говорил и смотрел в небо. Оно было удивительно чистым с россыпью звёзд на небосводе. Красиво.