Рыжее солнышко, как назвал девушку про себя мужчина, молча, уселась на заднее сидение и, положив сумку на колени, всем своим видом дала понять, что пора двигаться дальше.

Машина медленно тронулась с места, постепенно набирая скорость, и покатила по широкой, с небольшими выбоинами, дороге, Водитель вёл её твёрдо, уверенно минуя выбоины и трещины.

На некоторое время в салоне воцарилась тишина, потом водитель поинтересовался:

– И куда же это мы с утра пораньше?

Глаза мужчины внимательно, с нескрываемым интересом всматривались в попутчицу, через зеркало. Увидев, как глаза девушки вспыхнули протестом, мужчина уточнил:

– Если, конечно, это не государственная тайна.

Не дождавшись ответа, мужчина начал рассказывать о том, что не рассчитывал сегодня на эту поездку, но обстоятельства вынудили: нужно срочно быть у родителей. Он рассказывал о том, что его родители живут в старом Ташкенте, и очень обижаются на то, что сын бывает у них так редко, вот он и спешит, поэтому к ним, чтобы успокоить и порадовать стариков.

Мужчина говорил, что вчера ему на работу звонила мать, сетовала на то, что он совсем забыл своих престарелых родителей, и ему вдруг так стало жаль её.

За время своего рассказа мужчина неоднократно посматривал через зеркало на сидящую на заднем сидении девушку, словно силясь рассмотреть в попутчице что-то главное – быть может, угадать её душевное состояние, настроение.

Девушка отмалчивалась, слушая и не слушая мужчину, словно выплывая из водоворота своих переживаний, из мира, ведомого только ей одной.

Водитель, видя, как вздрагивают её плечики, удивился:

– Вам холодно?! Возьмите мою куртку – станет теплее.

– Нет, нет, не надо! – начала протестовать пассажирка.

– Надо, – мягко, но настойчиво произнёс мужчина, добавив, – меня зовут Сабиром Усмановичем.

И вновь, не дождавшись ответа, спросил:

– А вас? Как зовут вас?

Девушка, чуть слышно ответила:

– Наташа.

– Как-как? – переспросил Сабир Усманович, видимо, не поняв ответа.

– Наташа, – повторила девушка более громким голосом.

Разговор на некоторое время затух, чтобы возникнуть через минуту с новой силой. Сабир Усманович старался вовлечь в разговор попутчицу, которая отвечала на все вопросы коротко и категорично: «да», «нет». Впрочем, это продолжалось недолго: уже через несколько минут мужчине удалось разговорить попутчицу. Это получилось как-то само собой: доброжелательность и весёлость собеседника расположили к себе, растопив холодность девушки..

Спустя ещё несколько минут разговор двух незнакомых людей принял доверительный характер. Между мужчиной и девушкой возникло понимание, которое каждый истолковал по-своему: мужчина, как симпатию, девушка – как возможность выговориться.

Разговорившись, Наташа, как хорошему знакомому, рассказала Сабиру Усмановичу о том, что ушла из дома, не выдержав постоянных нотаций и нравоучений матери, и холодного безразличия отца. Во время своего рассказа девушка несколько раз в сердцах повторила:

– Я просто не нужна им! Я им мешаю!

Мужчина не перебивал девушку, слушая её со вниманием и интересом, хотя на его лице иногда проскальзывало выражение несогласия с тем, о чём говорила попутчица.

Наташа призналась, что провалила экзамены в институт, и теперь мать никуда её не выпускает, заставляя готовиться: не пускает ни на работу, ни к подругам, сделав её жизнь невыносимой.

Словно в раздумье мужчина поинтересовался:

– Сколько же вам лет, Наташа?

– Скоро будет восемнадцать, – слегка запнувшись, ответила та.

– Это хорошо, что восемнадцать, – произнёс Сабир Усманович, – значит, сама сможешь отвечать за свои поступки.