– Ну вот, а вы говорили, что здесь никто спортом не интересуется.

Дородная фрау Мюльке усмехнулась:

– Это все вредное влияние дневного света и производителей спортивного инвентаря. Лично я ненавижу спорт.

Даша искренне удивилась:

– Странно, а я всегда думала, что немцы спортивная нация.

– Немцы – стадная нация. Нам все надо делать гуртом и по расписанию: в молодости вы бунтарь и рокер, потом подающий надежды студент, затем прислужливый молодой клерк с умными глазами, а к сорока годам вы уже начальник с брюшком, молодой женой и двумя детьми. Остаток жизни оплачиваете счета, избавляетесь от брюшка и мечтаете только об одном: как бы жена не застала вас с любовницей.

– Хм. – Даша внимательно следила за лыжниками. – Это мужчины. А женщины?

– А что женщины? Нам либо повезет, либо нет. Либо вы родитесь в богатой семье и вам найдут такого же богатого мужа, хотя, конечно, можно попытаться найти его самостоятельно, либо будете всю жизнь работать. Причем зарплату получать вы будете меньше, а пинков больше. И все свободное время до самой смерти вам будут отравлять муж и дети.

Каждая новая фраза вызывала все большее удивление.

– Не удивительно, что вы приехали отдыхать одни.

Фрау Пикше поспешно приложила палец к губам.

– Мне это не сложно было сделать, – холодно ответила Катарина: – мой муж год назад умер.

От стыда Даша не знала, куда деваться.

– Простите…

– Не стоит. – Блондинка равнодушно пожала плечами. И, помолчав, добавила: – Я имею в виду, что мой муж не стоит слов сожаления. Он был изрядной скотиной. Представляете, он изменял мне даже с Фионой.

Лицо фрау Пикше приобрело багряный оттенок.

– Катарина, ты же знаешь…

– Я все знаю, – отрезала Мюльке. – Ладно, пойдемте лучше посмотрим, где разбилась Бредли.

4

До места падения они добрались минут за двадцать, стараясь говорить на максимально нейтральные темы. Даша осторожно приблизилась к сетчатой ограде и попыталась увидеть край обрыва. Ей этого не удалось. Стоя здесь, даже предположить было невозможно, что за внешне пологим спуском начинается пропасть. Она обернулась в сторону гостиницы. Инспектор был совершенно прав: с этого места виден был только последний этаж гостиницы и крыша. Следовательно, она со своего второго этажа действительно не могла видеть настоящего падения. Но как получилось, что Бредли, если это, конечно, была она, свалилась во второй раз и уже в пропасть? Случайно это произойти не могло: повсюду предупреждающие надписи и все та же ярко-оранжевая сетка.

– Что же здесь все-таки произошло? – задумчиво пробормотала Даша.

Фрау Мюльке сняла очки и, зажмурившись, подставила лицо к солнцу.

– Кто его знает…

– Знаете, – вдруг произнесла Пикше, – а мне кажется, я знаю, зачем она сюда приезжала.

– Зачем?

– Просить Горную Деву.

– Кого просить? – удивленно переспросила Даша.

– Горную Деву.

– А это кто?

– Как, вы не знаете? – хором переспросили немки.

Фрау Мюльке развернулась и смотрела на нее во все глаза.

– Живете здесь и до сих пор не знаете?

– Нет, впервые слышу.

– Потрясающе! – Та, казалось, все еще ей не верит. – Да Горная Дева самая большая достопримечательность здешних мест. Многие только ради нее и приезжают.

– Тогда тем более, расскажите! – немедленно потребовала молодая женщина, которую, как известно, притягивали всякие странности. – Я хочу знать.

Но Мюльке лишь пожала плечами.

– Одна из старинных средневековых легенд. Альпы ими богаты, наверное, еще больше, чем самими горами.

– А я верю.

– А я нет.

Искоса глянув на подругу, Пикше вдруг спросила громко и язвительно:

– Зачем же ты ходила туда?

Правая рука Катарины дернулась. Даше на мгновение показалось, что та сейчас отвесит подруге оплеуху. Но блондинка лишь спокойно поправила перчатки.