– Ну, ты даёшь, Сергеич! Ты же нам сказывал, что «в магазин собрался, что живо-два и обратно»?!

– Так было нужно, коллега! Это была своего рода предварительная…психологическая самоподготовка, так сказать… – невнятно объяснил своё поведение Александр Сергеевич.

– Вот, верно! Вначале – решил оторваться от коллектива, а потом – пошёл в окончательный «полный отрыв»!? Хоть бы меня предупредил, разведчик! Кстати, – Егорша непроизвольно сглотнул слюну. – Ты хоть успел купить пожевать чего-нибудь, а то я кушать шибко захотел. К чему бы это? – вслух размышлял востоковед. – Сам-то, как мыслишь? Наверное, нерьвы…

К радости Егора Алексеевича в авоське Профессора нашлось место для батона белого хлеба, аппетитного кружка «краковской» колбасы, литровой бутылки минералки, нескольких «сезонных» яблок и ещё какой-то мелочи. Качество продуктов полностью соответствовало месту их покупки. Путешественники во времени здраво решили перекусить сейчас, пока ветры Истории не успели нарушить их временный приют.

– Ну, Сергеич, хорош жевать! Сказывай, где и на каком краю света мы с тобою обретаемся в текущий момент, допустим, – строго скомандовал Егорша, поглощая остатки съестных припасов и стряхивая крошки хлеба с подбородка.

Александр Сергеевич несколько замешкался с ответом на вопрос друга; он не успел выскрести указательным пальцем и половины содержимого из крохотного пластмассового стаканчика с диетическим йогуртом.

– Коллега, а как бы Вы сами могли описать сии пределы? – уклончиво спросил Профессор.

– Пустыня, – она и есть пустыня! Чего тут говорить? И ни тебе саксаула-дерева, ни тебе сухих колючек! Странно…

– И солнышко не очень жаркое, верно? – допытывался Александр Сергеевич с явным подтекстом.

– А ты чего юлишь, прямо называй точные координаты, согласно своему компасу! Он ведь, небось, и сейчас с тобой?

Удивлённый такой проницательной догадкой друга, Профессор достал из кармана брюк антикварный прибор старинной работы, немного повертел его в руках и ответственно провозгласил: «Пятьдесят один градус, тридцать минут… северной широты и…» При этом Профессор не забыл уточнить ни секунды, ни даже координаты западной долготы.

– Всё, будет тебе издеваться! Я ведь чай не Колумб в море-океане! Говори толком, по-русски: где мы с тобой оказались, в какой сторонке?

– В Англии, коллега Егор Алексеевич! В здании Библиотеки… – Профессор произнёс название известной всему Миру библиотеки в Лондоне. – На странице древнего фолианта. Номер страницы…

Такой научно-казуистический фортель со стороны Профессора лишил Егоршу дара речи. Затем он машинально сделал глоток воды из бутылки, смочил влагой вспотевший лоб и решительно произнёс:

– Отправляй меня обратно к бригаде и без всяких там отговорок! Ты чего надумал-то? – Егор Алексеевич взглянул вверх. – Ну, всё верно: Солнце – не Солнце! Пустыня – а не жарко ни хрена!

– А это, батенька, освещение в читальном зале библиотеки! – с некой злорадной готовностью поспешил обрадовать друга Профессор. Так, во всяком случае, показалось Егорше.

Затем историк-правдоруб пару раз сильно стукнул локтем по «обелиску», испытывая сооружение на прочность.

– Ну, а вот это… надгробие, – это «буковки» что ли?! Спасибо, успокоил! Вот, сейчас какой-нибудь «сэр-пэр» – читатель, по-твоему, увидит двух блох на белой страничке и прихлопнет нас, допустим!?

От таких собственных ужасных предположений Егоршу моментально кинуло из жара в холодный озноб, и «пустыня» книжной страницы показалась ему нескончаемым ледяным катком Арктики. Он сидел, облокотившись на холм и сунув ладони рук подмышки, пытаясь согреться от внезапно накатившей на него нервической лихорадки.