– Ну, ты прямо, как в фильмах с Гойко Митричем-индейцем: «Хау, я всё сказал!» – прыснул Егорша. – Слышь-ко, Чингачгук Сергеич, а чего тут под рисунками писано? В какую сторону народ ломанулся, – на Запад, так ведь? Мы ведь с батюшкой царём Атиллой в тот раз на Крым шли?

– Увы, Егор Алексеевич, тут на арамейском «писано», что «народы ломанулись» совсем в другом направлении, – уныло ответствовал Александр Сергеевич.

– Вот тебе, как говорится, и весь твой… «степной хрен» до копейки! – перехватил инициативу воодушевившийся искатель приключений Егор Алексеевич. – И всё-таки, выходит так, что Наполеон-сатана из Марокко прямо на Испанию обрушился тышшу лет назад; там его побили, и он горемычный в снежную метель отступил обратно через Смоленский тракт! Не то, что ли, сказываю?

– Теперь, когда Вы вновь обрели способность шутить, я полностью уверен в том, что Вы поняли цель нашего эксперимента, уважаемый «живопи-сатель» Егор Алексеевич. А может быть всё же… граф Лев Николаевич?

– Абстрактно рассуждаешь, Сергеич! – И Егорша лихо прищурил свой единственный здоровый глаз.

– Как сказать…как сказать, коллега… – загадочно произнёс Профессор, и соратники продолжили созерцать действие событий, укрывшись за невысокими холмами арамейского текста…

«Писание – это вовсе не Легенда об ушедших временах. Это.„план на Будущее, Кесарь».

(Из беседы Каспера с Блаженным Акимом)

Журналист Георгий стоял на балконе, ожидая увидеть Профессора и Ванюшу. Он даже отважился склониться за железное ограждение, но жёлтое одеянье деревьев плотно укрывало собой дорогу у дома и вход в небольшой магазинчик на первом этаже девятиэтажки.

В этот момент раздался дверной звонок. «Ну, вот и вернулись, наконец», – с облегчением решил Георгий и, не выходя с балкона, негромко крикнул:

– Алексеич! Егорша, открой дверь, наши пришли!

На просьбу Журналиста никто не ответил. Георгий вернулся в комнату, прошёл на кухню – Егорши не было нигде, но свет в ванной комнате был включён и из-под двери еле слышался шум воды из крана.

Журналист щёлкнул задвижкой замка, – на пороге стоял Ваня-поэт; лицо поэта выражало растерянность и удивление; слегка дрожащими бледными пальцами рук Ванюша сжимал скомканные листы каких-то записей.

– А где Александр Сергеевич? – Журналист слегка отодвинул в сторону растерявшегося коллегу, вышел на лестничную клетку и посмотрел вниз… – Ванюша, ну что ты стоишь, как засватанный?! Давай, проходи!

Время шло; звук воды в ванной уже давно прекратился, но Егорша так и не вышел.

– Что он там делает? – сам себя спросил Георгий.

– Курит…наверное, – неуверенно предположил поэт-реинкарнант.

Журналист ещё раз взглянул на часы. Версия Ванюши не подтверждалась…

– Полчаса уже прошло, Ваня! Сколько он там успел уже скурить? – заволновался Журналист и снова подошёл к дверям ванной. – Эй, там! Егорша, давай выходи, нужно идти и искать Александра Сергеевича! Что? Тебе плохо? – Журналист настойчиво постучал по пластиковой двери ванной комнаты.

И тут он услышал негромкий голос Вани.

– Жора, успокойся и не шуми… – они сейчас опять где-нибудь носятся по историческим грядкам…

– Как тогда на даче?! И ведь всё сделали молча, никому ничего не сказав! Телепортанты… – Георгий был явно возмущён таким поведением друзей. – Хочется надеяться, что такое «историческое» путешествие не продлится долго. Ладно, Ваня! Я пойду на балкон и попробую хоть немного вздремнуть, не спал всю ночь, скакал по разным сайтам, готовился к сегодняшнему собранию.

Журналист подошёл к столу, заваленному книгами и рисунками. Затем, взяв в руки одну из иллюстраций, прошёл на балкон и устроился в кресле. Ему представлялось это так по-домашнему: сидеть в кресле на балконе верхнего этажа погожим осенним деньком и рассматривать удивительные сюжеты древней книги.