Я смутился. Больше всего я боялся показаться банальным.

– А кто такой Достоевский?

– Он еще фильм «Война и мир» снял.

– А и дочь у него книгу про Гари Поттера написала.

– Именно! – ответила она и покурила, предложив мне.

Я как раз был на финансовом дне и потому не курил уже день. В общем, предложенной сигарете я обрадовался. Сделаю замечание: курила она крепкие толстые сигареты, такие курят только заядлые курильщики, которые от сигарет требуют никотина и смолы, а не красивого фото в соц. сети.

Мимо нас проплывали огни фонарей и лица людей, усталых, промерзших людей. Мне было их жаль, но в их тени я видел себя.

Мы остановились возле среднего ресторана.

– Я угощаю – сказала она.

Я мучился и пытался вспомнить, как ее зовут, у меня невероятно плохая память на имена. Это не от легкомыслия.

– Я не могу себе этого позволить.

– Это принципиально?

– Какие там принципы! Просто я боюсь смотреть на тебя в тот момент, когда ты будешь доставать деньги из кошелька. Это страшное зрелище. Опять же ты и деньги – это не совместимо.

– Не пытайся меня заболтать! Я же просила! – опять почти грубо крикнула она.

– Мне тяжело с тобой, но не только с тобой. Не надейся.

– Ты переигрываешь все время! Тебе нужно этот орган, который переигрывает отсечь. – сказала она и многозначительно улыбнулась.

– Какой-то фрейдийский у тебя взгляд на вещи. Дело в том, что отсечь – это значит все равно что…

– Платон! Прекрати! – сказала она и одернула платье, оно уж совсем бессовестно задралось и резинка черных чулок улыбалась, глядя на меня.

Я закурил.

– Сиди кури, а я сейчас приду.

– Не закрывай только меня на случай пожара в автомобиле.

Она вышла из машины и тут же снежные комья стали сыпать на ее, наверное, дорогую шубу. В шубах женских я совсем не разбираюсь: где дорогая, где дешевка, где подделка, а где шкура убитого зверя. Как же тщетны попытки проявить себя потребителем престижных и дорогих вещей, если субъект, воспринимающий вещь ничего в ней не смыслит. Когда я смотрю на женщину в шубе, то предполагаю, что она очень дорогая, но при этом я не знаю наверняка, то я всегда представляю, что я лиловый туземец, которому предлагают смартфон со скидкой и в рассрочку.

Я смотрел на снежинки за окном, покорялся судьбе. Мимо меня прошел странный человек с длинными руками. Походка у него была прыгающая, а лицо такое хитрое, будто он только что совершил что-то скверное, но этого никто не заметил. У него было такое лицо, в которое страшно вглядываться. Он прошел мимо машины, потом развернулся на сто восемьдесят градусов и шагнул ко мне. Я отшатнулся от испуга, как вдруг дверь открылась и моя спутница уселась за руль. Машина опять наполнилась ароматом ее духов. Я взглянул на нее, потом в окно и никого не увидел. Старик исчез.

– Что такое? У тебя такое лицо – сказала она вкрадчиво.

– Я думал, что ты меня тут бросила.

– А – протянул она и завела автомобиль.

Я рассмотрел ее покупки, это был большой пакет с контейнерами для пищи. Из контейнеров пахло.

– Хочешь привести ресторан домой?

– Да, дома не нужно платить, надеюсь тебя это устроит?

– Только если ты позволишь мне купить напитки.

– Договорились.

Мы поехали туда, куда с я предполагал с самого начла – к ней домой. В таких случаях я всегда испытывал определенный трепет, который очень хорошо гасится алкоголем, но пить в машине при ней я не решался. А еще я вспомнил старика – он стрелял у меня сигарету на остановке, только одет он был в тот раз, элегантнее, что ли.

«Странный старик и странно то, что он меня узнал, а он меня узнал! Может он больной какой-нибудь. Зачем вообще мы встречаем друг друга, если эти встречи ни на что не влияют?»