Только, поздно. Ты уже начал, согласившись вчера с Гошкиной теорией несклоняемого ордена. Никаких сверхусилий от тебя и не требуется. Ты уже не спишь и говорить можешь, я сама слышала, не отрицай!

Можешь и не вставать, если не хочешь, не забывай, ты в отпуске. Вдвоем с Гошкой мы в качестве разминки передвинем твою кровать к окну, чтобы ты видел нас и говорил, что делать.

А можешь лежать во дворе, там такой удобный гамак… там солнышко… — соблазнительно мурлыкала Лина. — Но если хочешь, мы его сразу перевесим в тень. И если удары и треск деревянных мечей тебе над головой будут мешать, мы можем изучать первые приемы совсем тихо. Замедленно, или просто на пальцах. Знаешь, как фехтуют на школьных уроках, прячась за партой, чтобы никто не заметил?

— Откуда мне знать? — Дик наконец повернул голову и посмотрел на Лину с легкой иронией. — В наших школах ведь не учился. У меня были частные учителя, сначала в замке, потом среди лесных принцесс…

Это забавно, только если смотреть отсюда, через столько лет. Всё, что у людей называется каникулами — летний отдых в кругу семьи или в гостях у добрых "крестных", для меня как раз было время тяжелой работы, когда меня терзали науками и хорошими манерами.

Уже гораздо позже, некоторые эпизоды самообразования шли веселее. А так, опасные дороги и битвы, являлись как раз отдыхом от учебы, то есть жизнью или каникулами. Тем более, в пути, как правило, было лето, а зимой… Впрочем, у них тоже вечное лето. Поэтому "крестные" считали каникулами именно то время, когда жил у них.

— Наверное, оттого все так любят читать и слушать о твоих приключениях, — тонко заметила Лина. — В них есть дух летней свободы! Все дети это ценят! Так что ты выбрал? Если скажешь, чтобы тебя оставили в покое, я уйду. Мы будем ждать, сколько скажешь.

— Шантажистка! — со смехом выдохнул Дик. — Ладно, встану, только для того, чтобы посмотреть этот твой бесшумный урок. Вода есть?

— В солнечной бочке уже нагрелась, а в кране — прямо из родника, — ледяная, ж-жуть! Выбирай. А завтрак…

— Позже. Если заработаем, как ты сказала.

Лина весело кивнув, соскочила с окна, Дик пошел умываться. Вскоре, без куртки, в белой рубашке, он появился во дворе и забрался в гамак, натянутый в саду. Гамак в ширину мог вместить троих панголинов. Дик вытянулся по диагонали и снова лениво заложил руки за голову.

— Дальше, — кивнул он, подавая сигнал к началу урока.

7. 7.

Лина с Гошкой спросили, что им брать, деревянные мечи или специально заготовленные двухметровые гладкие палки.

Дик для начала выбрал второе: во-первых, дистанция побольше, во-вторых, вес и сила, которая требуется для точного управления оружием как раз близки к настоящему стальному мечу. Для тренировки мышц в самый раз. Вот когда сможете фехтовать этими дубинами, как соломинками, тогда и поговорим о деревянных мечах. Взяли…

Гоша и Лина встали на расстоянии двух метров друг от друга, держа палицы горизонтально, свободно. Широким захватом их руки делили палку примерно на три равные части. В качестве разминки ученики то расслабляли, то напрягали все мышцы и суставы, переминались с ноги на ногу, двигали головами и плечами.

Дик велел Гошке плавно замахнуться своей палицей, словно он хочет ударить противника, а его сестра, должна поднять оружие горизонтально вверх, отражая удар. Потом меняться ролями. Палки должны легонько соприкасаться, но чтобы стука не было слышно.

Это и оказалось самым сложным. Замахнувшись или вскидывая тяжелые палки, Брусникины никак не могли удержать их, остановить сразу после легкого касания. По инерции оружие стукало, то тише, то громче, но бесшумного приема ни разу не получилось.