— Я не умею писать, только печатать на компьютере, старший хозяин, — смущенно напомнил Береникс.

— Ну и будешь печатать. Гошка достанет учетную доску, Лина красиво напишет краской ваши имена, а ты за время урока будешь ставить отпечатки лапы, против каждого имени. Достану тебе мел и угольный порошок. Белое будет "плюс", черное, естественно, "минус".

— Тебе лишь бы развлекаться! — фыркнул Гошка.

— А вам, разве, нет? — Дик подарил ему честнейший лучезарный взгляд.

— Нет, мы серьезно подходим к обучению, представь себе! И… наверное, ты прав, надо вести учет. Пусть Линка заведет тетрадь и после каждого урока записывает количество и качество очков у нас всех, и задания, и темы, и какие приемы выучили…

— Это будет не тетрадь, а целый судовой журнал, — заметил Береникс.

И хозяева целиком поддержали его идею. Правильно, им нужен журнал ордена! В него будет занесена вся летопись ордена Панголин, дата и цель создания, имена рыцарей, уроки…

— Бесценный документ для королевы Ди, если он когда-либо попадет к ней в руки! — Линочка, вернувшись во двор, присоединилась к оживленному обсуждению. — Его придется надежно охранять. Или, лучше, сразу зашифровать? — ее глаза заблестели.

— О, нет, это слишком, — засмеялся Дик. — Впрочем, делай, как пожелаешь, за летопись отвечаете вы с Берениксом. Договоришься с главой долины, чтобы хранить ее под замком, когда уже будет что прятать.

Вернемся к заданию. Возьмите бокалы, налейте до половины водой… Когда вы обычно, небрежно, ударяете край о край бокала, например во время застолья, получается двойной звук. А можно добиться одинарного, чистого и звонкого. Попробуйте… так в старину учили музыкантов точности удара по струне или колоколу.

"Динн-дин…", "Дин-донн…" — запели бокалы. Дик по очереди чокнулся с каждым из учеников, кроме Береникса, демонстрируя, правильный, одинарный: "Диннь…"

После нескольких минут безуспешных "дин-донов" у них стало получаться. Главное, успеть отвести бокал, чтобы края соприкоснулись только раз. Когда получилось единожды, тренироваться стало легче, длинный чистый звук звенел чаще. По неподвижному бокалу в руках противника Брусникины ударяли без тремоло уже безотказно.

— Что-то мне подсказывает, старший хозяин, что эта тренировка была одной из любимых у многих поколений рыцарей, — скептически заметил Береникс. — Позвольте спросить, долго ли длились уроки? Этот звук мне что-то сильно напоминает…

— Правильно напоминает, — усмехнулся Дик. — Были когда-то весьма популярны хрустальные турниры. И в бокалах плескалась, разумеется, не вода. И вообще это были не бокалы, а довольно большие тяжелые чаши.

После каждого успешного удара, полагалось пить. Тот, кто терял точность, сразу выбывал из соревнования. Редко кому удавалось не дрогнуть рукой после третьего тура. Конечно, ещё смотря на что ставки. Потому что, черный эль это одно, а легкий нектар совсем другое. Уж не говорю о дубовом соке, в котором чистого спирта под шестьдесят градусов…

— Потрясающая память! — едко восхитилась Лина. — Не наставник, а клад! Может, вспомнишь точное число градусов?

— Шестьдесят четыре, — и бровью не повел Дик. — На дубовом соке самые грозные рыцари редко доходили до третьего тура. Тебе кто-то сказал, что мне, при моей тогдашней весовой категории разрешалось принимать участие? Впрочем, участвовал и не раз: приходилось судить поединки. Особенно лесные…

— Потому что был единственным трезвым вокруг? — со смехом сообразил Гошка.

— Ну, да. Давайте, теперь, на оценку. Десять раз по неподвижному бокалу. Держать буду сам, а то знаю вашу честность… И по три раза в движении. Сначала Лина… На сегодня засчитывается победа, если получилось точно стукнуть больше половины нормы. В дальнейшем, победой будет только сто процентов чистого звона. Начали…