6. 6.

Ход из отполированного пористого камня розового оттенка спускался вниз под углом более сорока пяти градусов, а потом плавно изгибался и расширялся, так что можно встать в полный рост. Но потом ход начинал подниматься и сужаться, пришлось ползти на четвереньках.

Почему-то люди успешно справлялись с этой задачей, а Береникс, для которого такой способ передвижения самый естественный, скользил. Гошке пришлось подталкивать пса и при этом умудряться не скатиться самому.

— Ты, оказывается, совершенно не приспособлен к альпинизму, — пенял ему Гоша.

— Я стараюсь, хозяин! Стараюсь… — Береникс пытался выпустить когти, как кошка, но чем больше растопыривал подушечки лап, тем сильнее они скользили.

— Ох, откуда ты взялся на мою голову, — вздохнул Гошка, поймав Береникса, который только что едва не сделал это выражение буквальным, съехав на хозяина сверху. Гошка подхватил пса подмышку и старался удержаться на трех точках опоры. — Почему ты не пошел вместе с Линкой? Ухватил бы ее зубами за косичку и ехал за ней, как на буксире!

— А это мысль, хозяин, — одобрил Береникс. — Давайте, я буду держать вас за ногу и…

— Зубами? Спасибо! — Гошка сделал резкое движение… и в обнимку с Берениксом они снова съехали к исходной точке перед самым началом подъема. Там уже стояла Ромашка.

— Что вы делаете, катаетесь? — с интересом спросила она.

— А, это ты, — буркнул Гошка. — Да вот надо это чучело чем-нибудь привязать. У тебя есть веревка?

— Я так отвык от поводка, хозяин, — подал голос Береникс. — Он, можно сказать, слегка оскорбляет мой интеллект…

— Ничего, один раз интеллект потерпит, — заверил пса Гоша. Ромашка протянула ему шелковую розовую ленточку, которую нашла в сумке и застенчиво улыбнулась, намекая, что ничего лучше нет.

— И этот цвет мне совсем не к лицу, — ворчал Береникс, пока Гоша завязывал ему на шее ленту. Второй конец хозяин обвязал вокруг своей щиколотки.

— Давай, Береникс, — сказал он. — За мной. К ноге! Ромашка, иди первой.

— Нет, ваша очередь, я хочу всё по-честному. И… мне очень интересно посмотреть…

— …на мои мучения! — в отчаянии, с поскуливанием воскликнул Береникс. И скомандовал: — Вперед, хозяин! Мы теперь в одной связке! На штурм, к вершине!

— Где Дик? — с сомнением прислушивался Гоша. — Мы тут столько времени потеряли, что уже могли сто раз с ним столкнуться. Как думаете, что-то случилось?

Ромашка прислушалась.

— Шуршит! — сообщила она. — Подождем?

— Бежим! — заторопился Гошка, карабкаясь по крутому склону и волоча за собой постоянно спотыкающегося Береникса. Но теперь подниматься псу стало гораздо легче. Ромашка ползла следом на некотором расстоянии, подбадривая Бреникса ласковыми словами, а иногда и подталкивая, если пёс падал с ног.

Когда стал виден светлый проем впереди, Ромашка отчаянно взвизгнула, так, что Береникс неожиданно обрел способность самостоятельно и очень быстро бежать по наклонному ходу и обогнал бы хозяина, не будь пёс к нему привязан.

— Что случилось? — обернулся Гошка, притормозив.

— Меня что-то за ногу хватает! — ответила Ромашка. — Аа-ай! Вернее, щекочет!

— Дик, хочешь, чтобы мы все трое на тебя рухнули? — угрожающе спросил Гоша.

— Это не я! — донесся снизу очень знакомый голос. — Это страшная пещерная анаконда!

— Ой, какой ужас! — взвизгнула Ромашка, уползая быстрее. — А почему у нее голос как у тебя?

— А почему так медленно двигаетесь? — в свою очередь спросил Дик. — Что-то случилось?

— Поднимайся наверх, увидишь! — обещающе процедил Гошка. — Я тебе тогда покажу настоящую анаконду! — с этими словами мальчишка выбрался наверх.

Там был широкий проем, возле которого его ждала взволнованная сестра, Ластик и Чарли.