– Так вот ты какая, леди Джосалин, – шипит он мне в лицо.

Его взгляд наполняется ядом.

– Красивая женщина – это зло, – продолжает барон, – а ты – двойное зло, раз мой сын влюбился в тебя. Ты такая бесстрашная! Готова бороться за свою любовь, не так ли? Готова пожертвовать счастьем моего сына, лишь бы он был с тобой!

Мне становится дурно. Ноги едва держат меня. В голове гудит, а горло наполняется горечью. Еще чуть-чуть, и меня вывернет.

– Если ты такая смелая, может, мне стоит позволить Рэйнольду жениться на тебе, – барон прижимается слюнявым ртом к моей щеке и меня пробивает тошнотворной дрожью.

– Позволить ему, чтобы потом самому навещать тебя, – шепчет барон.

Я замираю.

Гляжу широко распахнутыми глазами на уродливое лицо, и сердце мое чувствует – этот человек не лжет. Он сделает то, что говорит.

– Сын никогда не пойдет против отца. Если же мой настолько глупый, что сделает это – я убью его. Уж поверь, Джосалин, мечом я владею куда лучше, чем он.

Дождь барабанит по крыше.

Лежу, уставившись в высокий потолок.

Тяжкий груз сдавливает мою грудь.

Ощущаю себя предательницей.

От этого понимания у меня болит всё – тело, конечности, но сильнее всего – душа.

Такое чувство, будто в неё разом вбили сотни раскаленных клиньев, а потом – провернули их.

Взгляд скользит по окну.

Серые тучи стягивают небо. Мелкий дождь угрожает перерасти в настоящий ливень.

Небо вместе со мной оплакивает несостоявшуюся свадьбу с Рэем и наше будущее, которое уже не сбудется.

Этим утром я не пошла на свадьбу со своим любимым.

У меня не было другого выбора.

Но – сколько не тверди себе это – легче не становится.

Закрываю глаза и мысленно представляю, как мой любимый реагирует на мое отсутствие.

В сознании живо рисуются душераздирающие картины.

Непонимание на мужественном лице Рэя… И боль в бездонных серо-синих глазах.

Я чувствую эту боль.

Она сжирает меня изнутри.

И нет мне ни спасения, ни покоя.

Глухое рыдание вырывается из моей груди.

Мне хочется вынуть сердце и душу, чтобы не чувствовать сейчас эту боль. Я плачу – горько и скорбно.

– Леди Джосалин! Леди Джосалин! – голос нашей горничной, Энн, не сразу проникает в мой разум.

Когда это случается, горничная уже оказывается на пороге спальни.

Одного взгляда на её лицо мне достаточно, чтобы понять, что что-то случилось.

Резко поднимаюсь с кровати и вопрошающе гляжу на Энн. Голова у меня немного кружится, и я, чтобы не упасть, приваливаюсь плечом к стене.

– Леди Джосалин, вас спрашивает какой-то молодой мужчина, – понизив голос до шепота, сообщает мне горничная.

Мне не нужно задаваться вопросом, кто хочет видеть меня.

Только единственный мужчина способен на это.

Мой Рэй.

Сердце начинает дрожать, а вслед за ним – и я вся.

– Где он?

– У старого сада, – глаза Энн заговорщически блестят, – а дедушка ваш спит.

Я окидываю комнату напряженным взглядом.

Словно вещи в ней способны дать ответ – как поступить правильно.

Какая глупость!

– Вы не пойдете? – Энн хмурится. – Что мне ему передать?

Призываю на помощь остатки мужества. Сжимаю ладони так, что ногти впиваются в кожу. Но боли от этого не чувствую.

Боль в груди перекрывает всё.

– Я пойду, – сглатываю, – а ты следи, чтобы дедушка не узнал, где я.

– Всё сделаю, госпожа, – Энн кивает головой и скрывается за дверью.

Я спешу к Рэю через темные коридоры.

Сердце бешено стучит – «быть может, это последний раз, когда ты спешишь к нему».

От понимания этого у меня сбивается дыхание, и головокружение становится таким сильным, что какое-то время я не могу идти. Выдерживаю паузу, а затем – продолжаю идти.

Ноги едва слушаются меня, страх душной волной поднимается из центра живота и подступает к горлу.