Внезапно Мечислав задел плечом полку, с неё на пол полетело несколько книг и тетрадей. Он поднял их и начал ставить на место, но одна тетрадь в твёрдой обложке привлекла его внимание, потому что на ней был изображён меч.

– Тайный дневник Ульяны Шелестовой, – прочитал вслух парень, открыв первую страницу. – Посторонним вход воспрещён.

Мечислав хотел было вернуть его на полку, но любопытство пересилило. Ничего же не случиться, если он прочтёт несколько невинных детских мыслей?

«22 апреля.

Сегодня я поняла, что влюбилась. И я буду любить его всю свою жизнь!»

Насколько Мечислав слышал, Ульяна не была замужем. Впрочем, ничего больше о ней он не знал. На этом чтение бы и закончить, но…

«Его зовут Меч. Я люблю его, но он меня не замечает. Как же это больно».

А вот это неожиданно.

Насколько он помнил, Ульяна никогда не показывала ему своих чувств. Да, она всегда радовалась его приходу, пыталась напроситься с ними погулять, но Мечислав всегда списывал это на её привязанность к старшему брату. Девчонка забавляла его, но не больше. К тому же она была значительно младше его. И если сейчас это не имело никакого значения, то тогда между ними существовала непреодолимая пропасть, если он не ошибался, лет в шесть.

Чёрт, он даже не помнил, как она выглядит! Волосы точно русые, как у брата, худенькая, невысокая, как тётя Вера. А что ещё?.. А больше ничего. Если бы сейчас встретил её на улице, скорее всего, и не узнал бы.

– Меч! Ме-е-еч! – с первого этажа донёсся раздражённый голос Вадима. – Ты там застрял?

– Ищу! – крикнул он в ответ, не отрываясь от дневника. Почти все её записи были о нём: Меч самый лучший, Меч самый добрый, Меч самый-самый!

И он уже почти поставил тетрадь на место, но решил заглянуть в самый конец. Даты не стояло, но огромными печатными буквами на всю страницу было написано:

«Я его ненавижу! Я хочу забыть Меча! Я больше не верю в любовь! Никогда в жизни я больше никого не полюблю!»

Мечислав дёрнулся, будто только что получил пощёчину. Что же он мог такое сделать, чтобы девочка-подросток так его возненавидела? Вроде бы никогда её не обижал и всегда был приветлив. Что бы там ни было, он очень надеялся, что сейчас у неё всё хорошо.

– Ме-е-еч! Даже не пытайся соскочить с готовки!

– Да я ищу!

Дневник отправился на полку, а погружённый в свои мысли парень продолжил поиски. Сервировочный столик нашёлся на самом заметном месте, словно всё это время посмеивался над неудачными попытками какого-то человечишки разглядеть его среди прочего забытого хлама.

– О! – обрадовался Вадим, принимая находку. – Пасип! Слышь, Меч, что с рожей? Тебя там пауки покусали?

– Ничего, – буркнул друг и принял эстафету в нарезке всевозможных сыров. – Слушай, Шелест, ты вроде говорил, что сегодня твоя сестра должна быть.

– Улька? – Он отправил в рот кусочек сырокопчёной колбасы. – Ну да. Мамка её уломала.

– Вы с ней редко видитесь?

– С мамкой?

– Шелест, не строй из себя идиота.

– Никого я из себя не строю! – по-детски надул губы Вадим. – Я правда не понял. С Улькой, да?

– С Улькой, с Улькой. – С разделочной доски сыр перекочевал на широкую фарфоровую тарелку.

Именинник призадумался:

– Ну… Три раза в год я её точно вижу. На мамкин ДР, на её, ну и на мою днюху тоже. Только она обычно меня с мамкой в кафехе какой-нибудь поздравляет, а в этом году мамка её как-то уболтала.

– Она сюда не приезжает?

– Да что-то как-то нет. – Вади почесал затылок рукояткой ножа. – Они с Каролинкой терпеть друг друга не могут. Один раз так проорались, что даже батя боялся из кабинета выйти. Вышел потом и люлей мне отвесил, что я баб не разнял. А оно мне надо?