– Ты уж не серчай – я Соньке твоей позвонил. Палну она предупредит, что ты у меня останешься. Соньке твоей я правду сказал. А Палне она передаст, что метель тебя домой не пустила. Смышлёная девка, эта твоя Сонька.

Ульяна легонько улыбнулась, вспомнив подругу.

– Дядя Митя, с тобой ведь Меч был, да?

– Был, девонька, был. Ушёл только что. Посмотреть пошёл, не натворил ли братец твой делов каких.

– Это он может, – пробормотала Ульяна.

– И это… Ты о машине своей не волнуйся – завтра заберём.

– Дядя Митя, спасибо…

Охранник хмыкнул и подмигнул ей:

– Разве ж я мог тебя в беде оставить? А Меч-то наш каков! Сразу тебя спасать помчался!

Ульяна отвернулась к окну, натянула повыше плед, закрыла глаза и, слушая потрескивание поленьев в личном камине дяди Мити, задремала. Метель по-прежнему бушевала, но за гремящей музыкой её не было слышно.

– Спи, Ульянка, спи. Натерпелась сегодня.

Охранник выключил настольную лампу и вышел вслед за Мечиславом. Самому разведать обстановку тоже не помешает.

Метель утихла к утру. После ночных воплей и гремящей отовсюду музыки тишина на улице казалась почти звенящей. Дядя Митя, наклонившись, кочергой пошевелил поленья в камине, и они затрещали чуть веселее. Приятный звук из воспоминаний о далёком детстве вызвал улыбку у просыпающейся Ульяны.

– Доброе утро! – Девушка открыла глаза и потянулась. Оказывается, она спала в одежде. Непривычно, но сойдёт.

– Доброе! – хмыкнул охранник, вернул кочергу на место и выпрямился. – Нам-то доброе, а вот этим, – он кивнул в сторону дома, – не очень.

– Много разнесли? – Ульяна откинула плед и села на кровати. Сапоги оказались рядом. Дядя Митя в своей сторожке никогда не ходил в тапочках, поэтому девушка без зазрения совести обулась.

– Ну… Дом-то стоит… Крепкий…

– А внутри?

– Всего не видел, но на первом этаже полная разруха. – Охранник уселся в старое кресло около кровати. – Ну, мачеха твоя всё равно ремонт новый хотела, так что оболтусу нашему опять всё с рук сойдёт. Эх, был бы мой оболтус – шкуру б с него содрал за такие выходки!

– Ремонт? – удивилась девушка. – Недавно же делали.

– А Каролине этот надоел. Говорит, немодно.

– А папа что?

– А что папка-то? – Дядя Митя махнул рукой. – Эх, пропал наш Семёныч. Бабы наши говорят, что приворожила эта девка его. Я в эту лабуду не верю, ты не подумай! Но Каролина эта… Тьфу на неё! Эх, вот Пална когда тут была… Эх, да что говорить! Ты и сама всё знаешь.

Они немного помолчали, и первой заговорила Ульяна:

– Дядя Митя, я ещё раз поблагодарить тебя хотела…

– Ой, девонька, – охранник отвернулся, чтобы она не увидела его смущение, – полно тебе! Жива и то радость!

– Дядя Митя, а Меч где? Я его тоже поблагодарить хотела.

Он снова повернулся к своей гостье.

– Так уехал твой Меч! Час уже как. Сказал, что-то там на работе стряслось.

– А… – только и смогла произнести девушка.

– Ульянка! – спохватился охранник и встал. – Чуть не забыл! Эх, голова моя садовая! Я ж тебе, девонька, поесть принёс. Хорошо хоть Меч вчера додумался для тебя в холодильнике припрятать, а то эти долбо… прости, девонька, знаю, что ругань не любишь. В общем, эти… – он замялся. – Нет, ну не могу я нормальных слов для этих придурков подобрать! Короче, они мало того что всё в тепле оставили, так ещё и по всему дому раскидали! Ой, бабы наши, когда сегодня вечером вернутся, такой хай поднимут!

– А папа с Каролиной?

– Тоже должны были сегодня, но этой вдумалось куда-то там пожопиться сходить.

– Пошопиться, дядя Митя! – расхохоталась Ульяна.

– Пошопиться, пожопиться – один фиг!

Мечислав собрал для Ульяны шикарный завтрак, но ей ничего не лезло. Голова гудела, а в горле саднило.