Переходим к анализу первой части «Кто мы» и первой главы «Наша религия».

Эту главу предваряет такое введение.

«Решительно невозможно быть кем-то и ни во что не верить.

В области познания невозможно изгнать всякую веру и основываться только на опровергаемых представлениях, как это приписывают науке. <…>

Мы говорим здесь не о религиозном чувстве, не о субъективном переживании, а об объективном и необходимом способе включения человека в культуру, цивилизацию, историю, способе, вне которого такое включение либо неполноценно, либо невозможно вообще. Вне которого нет собственно человека.

В конечном счёте мы есть то, во что мы верим. Наша вера определяет нашу судьбу (может быть, совсем иначе, чем обещано самой верой). <…>

Мы включились в доминантную веру европейской… цивилизации тем же способом, что и Древний Рим – путём принятия христианства в качестве государственной религии».

Далее следует параграф «Кризис либерально-демократической веры». Вот как можно передать его содержание.

Христианство изменило человеческую культуру, сделав акцент на едином и невидимом Боге, отличном от материального мира. Открытие и признание невидимого Бога стали основой для развития современной науки. Христианство утвердило уникальность человека, отделяя его от животного мира и других биологических видов. Конфликты между разными версиями христианства, а также конфликты с исламом, остались в прошлом. Современное европейское общество контролируется светскими взглядами, такими как либерализм и коммунизм. Современный либеральный дискурс скрывает своё родство с социализмом, что предвещает кризис, похожий на кризис социализма и коммунизма. Россия пережила аналогичные религиозные кризисы, что позволяет лучше понимать современные проблемы и использовать полученный опыт. Итак, христианство оказало глубокое влияние на культуру и науку, формировало уникальность человека и теперь сталкивается с вызовами светских взглядов, частью которых является современная Европа. «В то же время мы владеем эталоном христианства, который хранит православие. Функция такого эталона – не в массовой идеологической работе, а в обеспечении исповедующих подлинную веру».

Проанализируем сказанное.

Во-первых.

Трудно не согласиться с утверждениями Авторов о том, что человеческое существование на своем фундаментальном уровне держится верой в систему специфических предельных представлений о мире и человеке. Каждая культура и каждая эпоха могут быть рассмотрены с точки зрения того, каковы были предельные представления данной культуры-эпохи, как эти представления трансформировались при переходе к другой культуре-эпохе и какова была логика таких трансформаций. Я хочу подчеркнуть важность последних утверждений: важно не просто установить, какова вера современного глобального мира, но и понять логику ее формирования. Ведь Авторы не просто критикуют эту веру. Они утверждают необходимость возврата к той вере, которая была раньше. Но это означает необходимость исследования культурно-исторической судьбы той веры (в данном случае, христианства), необходимость понять логику ухода от старой веры и утверждения новой. Следует указать на то, что Авторы в принципе не ставят перед собой такой задачи. Для них оказывается достаточным показать, что вера современного глобального мира – это либерализм-коммунизм, что эта вера находится в кризисе и что у России есть возможность вернуться к подлинной вере, которую хранит православие. При этом пропускаются все те метаморфозы культурно-исторического существования христианства, которые можно выявить и которыми можно объяснить переход к современным предельным представлениям о мире и человеке. Важно не просто понять веру современного мира. Важно понять логику ее исторического формирования и логику исторического отрицания предыдущих верований. Только так появится возможность соизмерить веру христианства и веру современного либерально-коммунистического мира.