РОМАН АНДРЕЕВИЧ (продолжает). Покончить с ними? Умереть. За-бы-ться! (Допивает виски, ставит пепельницу на гостиный стол.)
БЕНЕДИКТ. Ну вот, так гораздо понятней! Забыться. А то ноблеры всякие, траблесы.
РОМАН АНДРЕЕВИЧ (Леону). Там есть еще что?
ЛЕОН. Конверт какой-то. Вскрывать?
РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Покажи. (Берет конверт, рассматривает на свет.) Открытка какая-то. Некролог наверняка. Читай.
Леон вскрывает конверт. Достает открытку. Она оказывается музыкальной – с траурным маршем Шопена.
ЛЕОН (читает вслух). «Дорогой Роман Андреевич! Пусть не печалит вас музыка последнего пути! Пусть не смущают вас венки и ленты! Пусть не тревожат вас домовина и атласные подушки! Да, нет у вас Родины! Да, не имели вы семьи! Да, были вы гонимы и обесчещены! Но ваши боевые товарищи помнят вас! И каждый день, каждый час, которые вы проводите в изгнании и вынужденном заточении, не проходят для нас даром. Вы живете в наших сердцах еженощно, ежечасно, ежесекундно… И если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе!»
РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Вот сволота!
БЕНЕДИКТ. Чеченский след? Про Магомеда-то.
РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Не городи чушь, я на их территории не работал.
БЕНЕДИКТ (недоверчиво). Да ну?
РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Неважно уже! Подпись есть?
ЛЕОН. Есть… (Пауза.) Всегда ваши. Семья…
Дочитать он не успевает. В этот момент распахивается крышка гроба, и из него появляется рука с бумажкой. Роман Андреевич, Леон и Бенедикт пятятся назад. Из гроба медленно восстает тело. Это – Глебушка Кряжистый.
ГЛЕБУШКА (облаченный в костюм чёрта). Слава Шотландии!
РОМАН АНДРЕЕВИЧ, ЛЕОН, БЕНЕДИКТ (автоматически; хором). Шотландцам слава!
ГЛЕБУШКА. Танцуйте, узник совести! Вам повестка!
РОМАН АНДРЕЕВИЧ (срываясь на визг). Ииидииоот! У меня чуть инфаркта не было!
БЕНЕДИКТ. Вот так surprise!
ЛЕОН. Глеб Вадимыч, ты откуда?
ГЛЕБУШКА (выходя из гроба). Откуда-откуда? Оттуда. Из Москвы.
ЛЕОН. Ну ты дал, Глеб Вадимыч! Я же выстрелить мог.
ГЛЕБУШКА. Из чего? Из открытки?
РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Уф, я уж думал – это за мной. Ну вы нас и напугали.
ГЛЕБУШКА. Ну, у кого совесть чиста, тем бояться нечего. Кстати, это вам, Роман Андреевич. (Вручает ему повестку.) Приглашение на казнь. От русского Кафки. Доставка DHL-ом, так сказать. Дверь-то откройте. Там остальная кодла.
Леон с Бенедиктом уходят в холл.
ГЛЕБУШКА (в недоумении оглядывает олигарха с головы до ног). А что это вы, Роман Андреевич, как Керенский вырядились? Панкуете?
РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Это национальное.
ГЛЕБУШКА. Понятно. Хиппуете, значит. То-то я смотрю, на вас фенечек больше, чем на «детях цветов». Скажите честно, а в Израиле кипу бы прикупили?
РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Мне, Глеб Вадимович, не надо. У меня есть.
ГЛЕБУШКА. Ну, ладно, а беруши-то вам зачем? Шотландские соседи шумят? (Показывает на кожаный шнурок с цветами.)
РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Это не беруши.
ГЛЕБУШКА. А что тогда?
РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Так. Подарок. Амулет. От человека одного важного…
В это время в залу под хит ливерпульской рок-группы «The Beatles» «Back in the USSR» вваливается семья Кряжистых с православным священником. Все, кроме батюшки, облаченного в casual-рясу, одеты в карнавальные костюмы.
Каролина Карловна (мать), Михаил (старший сыно-брат), Борис (средний сыно-брат), Настенька (старшая сестра-дочь), Лизон (младшая сестра-дочь) и отец Сергий (никому не отец).
Леон и Бенедикт оттаскивают гроб в угол.
КАРОЛИНА КАРЛОВНА (в костюме летучей мыши; с распростертыми объятиями устремляется к олигарху). Роман Андреевич! Дорогой вы мой человек! Как же мы по вас соскучились!