Не менее важным, чем выяснение отдельных персонажей идола-комплекса, является установление той общей идеи, которая связывает отдельные сюжеты в единое целое. Эта идея уже намечена тем, что изваяние наглядно изображает картину вселенной средневекового славянина с ее тремя мирами – верхним небесным божественным, средним – земным, человеческим, и нижним миром предков и земных глубин. Следовательно, речь идет еще об одном божестве, которым объединены все ярусы Вселенной и все основные виды покровителей человеческой жизни: богини урожая, солнечный бог – податель благ, бог-воин и защитник, и бог предков. Незримые силы объединены по вертикали трех миров и по важнейшим для человека функциям: свет, изобилие, плодовитость, безопасность и покровительство предков.

Общий облик Збручского идола – фаллический. Его отношение к культу “срамных уд”, которые “в образ створены” и которым приносят жертвы и поклоняются, подчеркнуто окраской всего истукана в красный цвет. Следы былой покраски до сих пор сохранились в разных местах изваяния и могут быть обследованы в том специальном зале, который отведен Збручскому идолу в Краковском Археологическом музее.

Взятые в совокупности все признаки этого замечательного создания древнеславянской теологии позволяют назвать восточнославянское имя всеобъемлющего и вездесущего бога. Это – Род, сопоставлявшийся русскими писателями XII в. с вавилонским Ваалом-Гадом, египетским Озирисом и (еврейским) Саваофом. Род, находящийся на небе и вдувающий жизнь во все живое и имеющий вид “лингама”, фалла».

Из анализа многофигурной композиции Збручского идола, сделанного Б. Рыбаковым, логично следуют пять выводов, которые проливают свет на коренные особенности русской ментальности, доставшиеся нам в наследство из глубокой древности.

Вывод первый. Главным кумиром славян было женское божество (Макошь) и связанные с нею надежды на щедрый урожай и рождение детей (женская фигура с ребенком, расположенная под Макошью). Не случайно именно богиня Макошь и обыкновенная земная женщина заняли главенствующее место на лицевой стороне идола. Это вполне согласуется с сильно развитым женским началом в русских, в отличие, скажем, от немцев, у которых ярче выражено мужское начало. Женское начало предполагает терпение, покорность, зависимое положение от более сильного мужского пола, безынициативность и в то же время способность к бескорыстному созиданию, основанному на природной потребности зачинать и рожать детей, выступать в роли хранительницы и продолжательницы рода. Отсюда, между прочим, и наше принципиальное отличие от других народов, нашедшее отражение в языке. Так, нам ближе и доступнее понятие Родина-мать, тогда как немец назовет свое отечество не иначе, как Vaterland, или Страна-отец (термин отечество, в котором явственно слышится слово отец и указывает на кальку с немецкого Vaterland, в русском языке употребляется лишь как торжественное наименование страны проживания, но всегда при этом в среднем роде, точно бы подчеркивая неопределенность и расплывчатость этого понятия.) Впервые разделение всего сущего на женское и мужское начала было предложено еще древнекитайскими философами, которые в универсальной жизненной энергии («ци») различали противоположные и взаимодополняющие мужское начало («ян») и женское («инь»). При этом мужское начало символизировало свет, тепло, сухость, твердость, активность, а женское – мягкость, холод, влажность, податливость, пассивность. Согласно древнекитайской философии, соединение мужчины и женщины в половом акте было не чем иным, как аналогом космического брака Неба и Земли в момент грозы.