Читатель, положа руку на сердце, ответьте: много ли среди нас найдется таких мужественных людей? Единицы на миллионы! А потому Россия не скоро станет великой державой. Зато милиционеры, почувствовав свою власть над нами, распоясались настолько, что уже палят из пистолета в покупателей в торговом комплексе, могут застрелить водителя снегоуборочной машины за то, что тот по неосторожности задел боковое зеркальце на его дорогостоящем импортном автомобиле, начинают похищать и грабить людей, разрешать споры между собой посредством табельного оружия. Как такую службу ни назови – милиция, полиция, как угодно еще, – суть останется одна: полная, ничем не стесняемая и абсолютно уверенная в собственной правоте вседозволенность. Косвенное доказательство тому – система Госавтоинспекции. Было ГАИ, стало ГИБДД, а теперь и вовсе ПИДР (Полицейская инспекция дорожного регулирования). Ну и что изменилось в системе от перемены названия? Стало больше порядка на дорогах? Инспектора стали быстрее приезжать на место аварии? Может быть, они научились оказывать первую медицинскую помощь посрадавшим в ДТП? Уменьшилась сумма поборов или соучастие в бандформированиях по грабежам фур, перевозящих ценные грузы, или угонам дорогостоящих автомобилей?

В частной жизни мы почувствуем себя полными идиотами, если пройдем мимо бесхозной вещи и не присвоим ее. И ведь не скажешь, что без этой вещи нам и дня не прожить; мы тащим все подряд потому, что не можем поступить иначе. Один пример. В Швеции во дворы многоквартирных муниципальных домов завозят для детей строительные конструкции, рулоны фольги, банки с красками всех цветов и оттенков, кисти, другие материалы, из которых можно соорудить и разукрасить дворец, крепость, немудреный лабиринт, все, что подскажет детям их фантазия. Когда конструкции и материалы приходят в негодность, их увозят и привозят новые. Вы можете представить что-нибудь подобное в наших дворах? Да пусть только попробуют завезти не то чтобы готовые строительные конструкции, а хотя бы одну-единственную банку списанной за давностью срока хранения краски! В ту же секунду сопрем ее и не испытаем ни малейших угрызений совести. «В хозяйстве все сгодится». Для нас воровство – это когда лезут в мой карман или обчищают мою квартиру. Ну а что зазорного в том, чтобы взять ничье? В результате в той же Швеции из детей почему-то вырастают созидатели, а наши дети превращаются в вандалов. Задержавшись в умственном и эмоциональном развитии на уровне двух–трехлетних крох, когда дети ломают все вещи подряд, чтобы посмотреть, что внутри них, наши отпрыски и в подростковом и юношеском возрасте делают то же самое: режут сиденья в автобусах и электричках, выламывают почтовые ящики, уродуют качели и карусели в своих и чужих дворах… Да и могут ли они поступать иначе, если те же качели и карусели запомнились им именно в таком изуродованном виде? Вот и получается, что в Швеции, население которой меньше, чем жителей Москвы, любая техника «сделана с умом» и пользуется спросом во всем мире, а от отечественной техники мы же первые и воротим носы.

Для нас нет ничего более постоянного, чем временное. Поэтому мы без сожаления расстаемся с тем немногим, что имеем. В итоге мы лишились всего. Сегодня всеми богатствами страны завладели 3 процента наших соотечественников. Остальные 97 процентов дожидаются, когда в частную собственность полностью перейдет вся земля, а вместе с землей водоемы, леса, недра. Ну да ведь мы с младых ногтей усвоили, что земли у нас немереные, недра неисчерпаемые, нашего добра с лихвой хватит на всех, а потому незачем крохоборничать.