Рассказ источника повествует о реальных событиях середины X века, но требует критического осмысления. Кое-кто поторопился увидеть в Хелгу – князя Игоря. Но это не может быть Игорь. Во-первых, Игорь – не Халгу (Олег). Если же предположить, что это не имя, а титул, то неизвестно, чтобы Игорь носил такой титул. Далее, в источнике говорится, что город Самкерц был захвачен врасплох, потому что в то время «не было там начальника», т. е. русский князь улучил удобный момент. Но такой момент мог подстеречь только человек, находившийся неподалёку от города. Для Игоря, постоянно находившегося в Киеве, такое невозможно. Киевский князь Игорь никогда не ходил походом в Персию и погиб совсем в другом месте. Таким образом, князь Игорь и князь Хелгу Еврейского анонима – разные личности.

По-видимому, речь в источнике идёт о русском князе Боспора. О том, что у русов были владения в Восточном Крыму, свидетельствует содержание договора Игоря с греками (945): «Если придут чёрные болгары и станут воевать в Корсунской стране, то приказываем князю русскому, чтобы не пускал их, иначе причинят ущерб и его стране» (ПВЛ). Корсунская страна это византийские владения на южном берегу Крыма с центром в Херсонесе (Корсуне). Чёрные болгары обитали на Кубани и в Приазовье. И как же мог русский князь помешать болгарам напасть на Крым, сидючи в Киеве? А никак бы не мог. Зато совершенно ясна ключевая позиция Боспора в случае такого нападения. Располагаясь на Керченском полуострове, русы контролировали узкий пролив из Азовского моря в Чёрное, который в зимнее время замерзал и открывал дорогу, по которой могли пройти болгары с Тамани, направляясь в набег на Крым. То же подтверждает и Лев Диакон, повествуя, как император Византии потребовал от Святослава удалиться в свои области и к Киммерийскому Боспору[45]. Эта формула встречается у него неоднократно. Итак, византийцы явно считали Керченский полуостров находящимся под властью русской державы.

Таким образом, становится понятно, что Хелгу, о котором повествует Еврейский аноним, может быть только князем крымских владений русов, расположенных через пролив – напротив Тмутаракани. А весь боевой эпизод предстаёт в настоящем свете – как локальное столкновение на периферии трёх держав: Хазарского каганата, Византийской империи и Русского государства.

Однако этот локальный эпизод стал поводом к более масштабным событиям. Крымский князь русов Олег или Халег потерпел поражение от хазар и лишился захваченной добычи. Всё это ещё не могло побудить Игоря пойти войной на Византию. Как дальше развивались события можно только догадываться. Возможно, ключ к разгадке находится в характере самого Игоря, как он изображён в летописи. Игорь был человек слабовольный, склонный поддаваться стороннему влиянию. После случившихся событий русский князь Боспора (скорее всего он был родственником Игоря, одним из его племянников) находился в затруднительном положении. Хазары принуждали Олега к войне с греками под угрозой разорения его владений, а сил для такой войны у него было слишком мало. Тогда он начал склонять великого князя к совместному походу. Великий князь был, конечно, недоволен провокационными действиями греков, втянувших его в неприятности. Слабый Игорь мог увлечься мечтой стяжать славу далёких предшественников, о походе которых ходили легенды. Ему могло представиться, что такой поход разом и прославит его имя, и обогатит добычей, и снимет все недоразумения в отношениях с хазарами.

В итоге общерусский поход на Константинополь состоялся. Этот неудачный поход многократно описан. Русы в течение нескольких месяцев грабили окрестности Константинополя и побережье Малой Азии. Потерпев несколько поражений от греческого флота и понеся большие потери от греческого огня, русское войско убралось восвояси. Однако потери русов вовсе не были так катастрофичны, как сообщают греки, ибо всего через несколько лет русы вновь исполчились на греческую столицу, а ещё до того совершили крупный поход в Закавказье. По сообщению арабского автора, предводитель руссов в этом походе погиб. Видимо, им был тот самый Халегу (Олег), о котором повествует хазарская хроника.