Завершая письмо, Э. Гилельс выражает уверенность в том, что Маэстро вернется к концертной деятельности и конечно зовет его приехать в СССР.

В книге Н. Мильштейна «Из России на Запад» есть несколько фраз о пребывании пианиста в доме Маэстро: «Я помню один из первых приездов в Нью-Йорк советского пианиста Эмиля Гилельса. Горовиц пригласил нас обоих на чай, и мы говорили о Доменико Скарлатти, которого Горовиц обожал. Гилельс подтвердил, что интерес Горовица к Скарлатти для него был совершенно непостижим. «Почему мы стараемся попасть в стратосферу, где нет воздуха, нечем дышать? Мне нравиться здесь, на земле!» [166, р. 215—216]. Однако следует отметить, что сонаты Д. Скарлатти прочно вошли в репертуар Э. Гилельса с семидесятых годов, т. е. воспринимать слова скрипача нужно тоже очень осторожно, тем более, учитывая отношение к советским исполнителям его соавтора.

1958 г. Открытка – поздравление с новым (так с маленькой буквой в оригинале) 1959 годом! Эмиль Григорьевич называет жену еще Фаризет, а не Ляля, как это будет делать в дальнеших письмах.

Май 1960 г. Телеграмма – поздравление. Рональд Турини42, один из самых самых успешных учеников Маэстро получил Золотую медаль Международного конкурса в Бельгии (имени Эжена Изаи, теперь имени Королевы Елизаветы). (За два года до этого, в 1958 г. Р. Турини получил серебрянную медаль конкурса Фрруччо Бузони в Италии). Рональд Турини родился в Канаде, с 1954 года брал уроки у Изабеллы Венгеровой, после ее смерти (1956) – у Ольги Струмило, затем – у Владимира Горовица. Телеграмма Эмиля Григорьевича написана латиницей: «DOROGOJ PROFESSOR POZDRAVLAIU OGROMNIM USPECHOM TURIRNI MOLODEC CELUJU WAS WANDU EMIL» [28].

Письмо от 18.06.1961 г. (Бланк Парижского отеля Rochambeau):

«Дорогая Ванда Артуровна и Владимир Самойлович!

От всей души рад приветствовать Вас. Надеюсь, что у Вас дома благополучно. Как здоровье Сони? Хотя я не получал от Вас известий, но узнаю о Вас от общих друзей.

Я знаю, что Вам послали приглашение на конкурс Чайковского43. Было бы замечательно, если бы Вы могли заставить себя приехать к нам. Это я пишу без официальностей. Мне хочется, чтобы такой великий артист как Вы знали, что Вас ждет самый сердечный прием. Подумайте хорошо! Не поддавайтесь пессимизму! Будьте счастливы.

Ваш друг

Эмиль Гилельс» [29].

Письмо (Бланк Римского отеля Victoria):

«Рим 19.03.1963

Дорогие друзья!

Сейчас мы находимся в Италии. Завтра последний реситаль в Риме, а затем поедем в Швейцарию и домой. В Италии уже весна и хотя бывает на душе грустно, но чудное небо и красота природы отвлекает от неприятностей. Леля здесь серьезно болела гриппом и у меня в Милане (особенно) было тревожно (другие врачи и лекарства не помогали). Сейчас, слава богу все в порядке.

Дорогой Владимир Самойлович! Большое спасибо Вам за пластинку, которую мне передал Ашкенази. Я рад был получить от Вас звучащий привет.

Хотелось бы знать как у Вас дела. Как здоровье Сони? Вы наверное знаете о Регине больше чем я, т.к. в последнее время я ее не видел. Леля просит передать Вам и Ванде Артуровне большой привет. Обнимаем Вас и желаем всего наилучшего. В 1964 г. осенью я буду в Н.-Йорке (если буду жив). Надеюсь Вас увидеть.

Ваши Леля и Эмиль» [30].

Во-первых, Э. Гилельс пишет о гриппе, которым сначала заболела жена, потом о том, что лекарства не помогали, что настроение у него «грустное» несмотря на весну. Благодарит за пластинку, переданную ему Ашкенази (весьма возможно, что это был первый альбом Columbia Record, с которой он начал сотрудничать с 1961 г.). И эта фраза в письме вызвала недоумение автора. Дело в том, что Владимир Ашкенази написал свое первое письмо Маэстро только в 1965 году. Не понятно, почему Э. Гилельс пишет о пластинке в 1963 году? Тем более, что далее будет письмо Регины Самойловны Горовиц, которая благодарит брата, за переданную ей Эмилем Григорьевичу грампластинку. Версии этого выстраивается только две: 1. Владимир Ашкенази получил грампластинку от неизвестного лица (или купил ее) и передал пластинку Э. Гилельсу