– А… он меня не чувствует, да?

– Он не фей, и этим всё сказано.

– Ясно.

Понимаю, что тот крик, что я услышала, когда моя машина разлетелась на куски, было ничем иным как внутренней душевной болью Аарона; на самом деле вслух он не кричал, это я уловила волны сильных мужских эмоций – тягостное ощущение утраты.

– Ты как?

– Держусь, – вымученно улыбаюсь, приподнимаясь и откидываясь спиной на подушки. – Но уснуть не смогу. Мне бы с родителями связаться.

– Не переживай, Кори. Сегодня же ночью Даниэль сообщит им о тебе. Когда вернется со свидания, – усмехнувшись.

– О боже, – из уст вырывается нервный смешок, когда вспоминаю, что та говорила о каком-то Лансе, молодом красавчике. – Твоя бабушка живет жизнью юной красавицы, которую интересуют не менее молодые кавалеры.

– О да, моя бабушка на стариков даже не смотрит.

И мы оба смеемся, до той самой секунды, пока на меня не обрушивается новая порция боли, немного утихшей, но вполне реальной и ощутимой.

– Слушай, отвлеки меня, а, – прошу с мольбой. – Давай поговорим о чем-нибудь. О чем угодно. О твоем Артуре, например.

– Ну уж нет, о нем я и вспоминать не хочу.

– Окей, тогда… кстати, ты когда в Мексику летишь?

– Завтра. – Её глаза загораются, должно быть, решительно настроена на веселое приключение под палящим солнцем. – Планирую познакомиться с кем-нибудь и оторваться по полной, – заговорщически толкает в плечо. – Ты ведь точно не обижаешься, что еду без тебя?

– Разумеется, нет. Кейси, я буду очень рада, если ты наконец-то отвлечешься от… – замолкаю, неуверенная, что стоит произносить имя ее объекта обожания-ненависти, – от повседневной суеты. Говорят, мексиканцы – душевный народ, открыты, жизнерадостны, общительны и склонны к новым знакомствам. Не упусти шанс. – На сей раз я толкаю ее в плечо.

– Наверно, ты права. Один слепой засранец меня уже достал. Ждать его вечно я не собираюсь. Я не Даниэль, мне в судьбе старость прописана.

Забавно, что кому-то она не "прописана". Если мадам Лабарр бессмертна, сколько же ей лет тогда?

***

– Как ты поняла, что мне что-то угрожает?

– Твое кольцо.

– Что "кольцо"? – Я машинально смотрю на свой сапфир.

– Я подарила тебе сапфировый набор не просто так, дорогая. Безусловно синие камни тебе очень идут, подчеркивают твои глаза, но это не единственная их функция. Кольцо передает мне информацию о тебе. Всякий раз когда ты в опасности, я чувствую это.

Ничего себе… Она мой ангел-хранитель что ли?

– А… подожди, тогда ты и о вампирском укусе знаешь?

– Верно, – кивает.

– И почему…

– Почему я не пришла, зная, что ты в опасности?

– Ну… – разумеется, она не обязана срываться с места и лететь мне на помощь, но всё-таки она зачем-то же подарила мне кольцо, – да.

– Я знала, что это покушение ни чем тебе не грозит.

– Вообще-то я чуть не умерла, – возражаю я, слегка опешив. – У того вампира были ядовитые клыки.

– Да, я знаю. Но не умерла же. Тебя бы в любом случае спас другой вампир, это было неизбежно.

– Мое кольцо тебе и об этом поведало? – Я не перестаю удивляться. Какой мощный артефакт, оказывается, я всё это время носила!

– Да, я же сказала, кольцо необычное. Оно наперед рассчитывает степень опасности, а также вероятность смерти его обладателя. При наивысшем значении и первого, и второго оповещает меня. Скидывает точную геолокацию, независимо от твоего местоположения. Трансляцию с места событий, как случившихся до – за пару часов, но как правило, за несколько минут до катастрофы, – так еще и не произошедших. Потенциального убийцу, если повезет и тот попадет в кадр. И возможного спасителя, что предотвратит тот или иной несчастный случай. Так что да, я знала, что твой любимый вампир спасет тебя от яда, потому решила остаться в стороне, также знала, что твой автомобиль, увы, взлетит в воздух как спичечный коробок, и никто в этот раз не успеет тебя спасти. Мне пришлось подключиться самой. Не могла же я допустить твоей смерти. За годы, что мы вместе, ты стала мне и дочерью, и подругой – близким человеком, хоть я и знаю, что ты не совсем человек, – с добродушной усмешкой Даниэль похлопывает меня по кисти, а затем наливает нам обеим еще порцию великолепного чая. Кейси дома, в Монреале, собирает вещи, а мы с Даниэль, разочаровавшейся сегодняшним свиданием, устроили полуночное чаепитие на ее кухне.