Мистер Уиндер опомнился и быстрым шагом направился к стенду, где были вывешены образцы документов. Несколько минут ушло на изучение шаблонов, наклеенных вперемешку. Имя заполнителя на каждом бланке было Уильям Джозеф Смитт. Создавалось впечатление, что он потратил свою жизнь, дабы написать все прошения и заявления, а также родильные и похоронные листы на своё имя.

Наконец-то нужный образец «Прошение на принятие работника бумажных дел в Бюро рабочих сил» был найден и, судя по рваным краям, тёмным следам пальцев и оторванному уголку, он пользовался неизменной популярностью. Чистые листы лежали аккуратной стопкой рядом на столике. Не без помощи Уильяма Джозефа Смитта, быстро заполнив бумагу на соискание должности конторского служащего, Джон встал в очередь. В ожидании он прислушивался к разговорам. Выяснилось, что Бюро рабочих сил отбирает работников по никому не известным критериям, чуть ли не наугад. В разговорах мелькала присказка: «Сыграть в бюро – сыграть в рулетку». Мистер Уиндер несколько успокоился. Теперь можно было оправдать своё фиаско в получении работы перед Анной, чьего гнева он боялся более всего.

Не прошло и часа, как наступил его черёд отдать бумагу в круглое окошечко. Без слов документ забрала чья-то рука. Взамен бланка был выдан крохотный листок с цифрой 17. Послышалась дробь набиваемого послания. Следующий в очереди почти отбросил Джона от конторки. Вопрос о предназначении этой цифры так и остался незаданным. Теперь оставалось только ждать ответа из Бюро рабочих сил.

Оставалось немного времени до вечера: стрелка часов едва пересекла цифру четыре. Джон позволил себе немного пройтись, благо погода не только не собиралась портиться, но и всячески располагала к небольшой прогулке. Миновав несколько узких улочек, Джон вышел к бульвару. Длинный, как фабричная труба, бульвар несгибаемой прямой проходил между высоких зданий, чьи крыши отражали блики солнца. Как и телеграф, бульвар был пуст, не считая нескольких мужчин, медленно идущих куда-то. Уединение, в котором так нуждался мистер Уиндер, находилось здесь.

Присев на одну из многочисленных лавок, Джон расслабился и огляделся по сторонам. Перед его взором встал стальной забор, опоясывающий бульвар, что, как корсет юной девицы, не давал вылезать излишней безмятежности этого места в суетный Лондон. Аккуратно посаженные деревья вдоль него скрывали в своих прозрачных кронах фонари. Изобретение не было новинкой для Джона. В их предместье было в достатке подобных светильников. Довольно часто они воспламенялись: газ имел свойство взрываться. Сгоревшие деревья сразу же выкапывали и сажали новые.

Брусчатка серой лентой бежала к горизонту. Мистер Уиндер сидел так с четверть часа, затем встал и пошёл вперёд, оглядываясь по сторонам, рассматривая здания по бокам. Число людей увеличилось. Уже встречались пары, идущие под руку. Наступал вечер.

Бульвар переходил в небольшую рощицу. По ледяной дорожке, посыпанной гравием, неспешно шли как пары, так и одинокие прохожие. Мужчины, все, как один, – в пальто и цилиндрах. Женщины – во всевозможных шубках. Все шли в лес, похрустывая гравием при каждом шаге. Где-то в глубине леса играл оркестр, донося до окраин обрывки мелодий. Люди старались попадать шагами в такт, но быстро сбивались и снова стремились нагнать. Очарованный красотой леса и музыки, Джон хотел уже пойти и отыскать её источник, но внезапная мысль об оставленном багаже на причале дирижаблей заставила его самым быстрым шагом отправиться обратно.

Причал находился почти на другой стороне города. Скрепя сердце, Джон снова вошёл в метро. Клятва, данная Анне, была нарушена. Не желая смотреть на людские лица, он прикрыл глаза, вспоминая, что ехать нужно около получаса. В вагоне он мельком взглянул на газету, которую читал какой-то человек, шатаясь по всему вагону. «Открытие нового металлопрокатного завода», – гласила надпись. Заголовок заинтересовал мистера Уиндера. Своё намерение ехать с закрытыми глазами он позабыл, стараясь незаметно читать газету, перемещаясь вместе с её обладателем.