Саша помотала головой.

– Почитайте на досуге. Весьма поучительно, поверьте. Особенно полезна глава тринадцатая из Первого Послания Коринфянам.

– А что в ней?

– Прочитайте. Вам понравится.

И взглянул хитро.

«Мутит чего-то», – подумала Саша и не стала расспрашивать.

– Так вот. Именно в тот момент, когда об этом узнал губернатор, возникла идея подарка. Хотя, если честно, идея принадлежала не ему, а Афанасию Федоровичу Тухачевскому, предводителю костромского дворянства. Заключалась идея в следующем: Послания апостола Павла заново переплести и подарить императору.

– Неплохо.

– Весьма неплохо, однако, главная ценность подарка заключалась не только в старинных текстах, но и в переплете. О! Это мыслилось как подлинное произведение искусства. Задник – поверх дорогой кожи золотая пластина с чеканкой, изображающей виды Костромы, а спереди, тоже на золотой пластине – тот самый герб. Вместо желтого, как вы уже поняли, – золото, красное и зеленое поля – эмаль, а вот крест и полумесяц представляли собой искусно подобранные – одного размера и цвета – и тесно уложенные бриллианты.

– Ничего себе!

– Герб занимал всю поверхность книги и, по мысли авторов, сам по себе являлся произведением искусства. Если честно, то особого искусства там не было, потому что изображение на гербе было довольно примитивным, но все вместе да с такой начинкой внутри являло собой вещь, достойную российского императора. К тому же размер книги был немалым. Чуть меньше, чем современный формат А-три.

– Солидно.

– К тому же объемно, – поднял палец Разбегов. – Рукописные тексты были написаны на толстых листах, с виньетками, с красной строкой – в общем, получилось нарядно.

Савелий Игоревич с сомнением поглядел на следующую конфетку, подумал и сунул в рот.

– Нарядно-то нарядно, вот только эта бездна стараний оказалась абсолютно бесполезной. В ночь, когда подарок выехал наконец в столицу, стало известно о смерти государя-императора. Это случилось в марте тысяча восемьсот первого года.

– И куда же он делся, этот подарок?

– Вернулся обратно. Успели догнать, слава богу.

– И?

– Что и?

– Дальше что было?

– А вот этого, мадмуазель, никто не знает. Тайна, так сказать, покрытая мраком. Вся эта история описана секретарем губернатора неким Пузыревым, но о дальнейшей судьбе книги он не упоминает. Ни единым словом.

– Не может быть. Неужели не осталось никаких следов?

– Ни единого, представляете?

– Нет, не представляю!

Это прозвучало так возмущенно, что Савелий Игоревич счел нужным отставить чашку с чаем.

– Знаете ли вы, что такое восемнадцатый век?

– Уже девятнадцатый.

– Все едино. Тогда не было информационных систем.

– Это я понимаю, но речь идет о подарке императору. Это же… ну… не иголка в стоге сена.

– Наверное, они все жалели, что подарок – не иголка. Судите сами – как он мог быть расценен при новом императоре?

– Да что особенного! Царю все подарки дарят!

– Это вам как человеку двадцать первого века кажется, что ничего страшного случиться не могло. У людей того времени было совершенно другое мышление. Само существование этого подарка могло всех инициаторов поставить под удар.

– Но этого не случилось? Никто из них не пострадал?

– Слава богу, нет, но, возможно, именно потому, что книга исчезла. Окончательно и бесповоротно.

– Подождите, Савелий Игоревич, – наморщила лоб Саша. – Вы что хотите сказать? Книгу просто уничтожили?

Разбегов пододвинул чашку и стал мешать чай ложечкой.

– Честно говоря, не знаю, что ответить. Два дня назад я был убежден, что вы напали на след именно этого печально знаменитого подарка. Потом меня стали терзать сомнения, не морочу ли я вам голову. Вдруг его в самом деле не спрятали, а уничтожили? Нет, текст наверняка остался. Когда-нибудь найдется. А вот саму книгу… Бриллианты – в колье для губернаторши, золото – в переплавку. Да наверняка так и было! Иначе почему эта тема – даже просто тема – за два с гаком века нигде не всплыла?