Снова замена фото, на этот раз на смену одному блондину приходят сразу два, притом одинаковых.

– Кир и Рид Олсены. Близнецы. История стандартная. Числились за одним из заводов, пока однажды ночью не пропали и не объявились уже в банде.

Следующий тип поражает пухлыми щеками, что в Нижнем мире вообще редкость.

– Курт Нусс. Шестнадцать…

Тощий парень лет восемнадцати с маленькими глазками и вздернутым носом:

– Олаф Хьюри…

Парень совершенно незапоминающейся внешности:

– Пол Грэмз. – Среднего размера лицо, среднего размера нос и губы, русые волосы.

А вот следующий член банды заставляет шире распахнуть глаза, потому что это еще ребенок. На экране появляется мальчишка лет десяти-одиннадцати с раскосыми глазами и светло-русыми волосами.

– А это Мышь, – объявляет Питер, довольный тем, что на моем лице промелькнули хоть какие-то эмоции.

– Это имя? – Он что, издевается? – Почему Мышь?

Пит пожимает плечами.

– Его так зовут. К сожалению, данных о нем нет ни в одном из архивов. Все тот же крах базы данных. Однако предполагается, что Мышь родился среди беспризорников и никогда не был зарегистрирован.

Интересно, зачем Коэн вообще держит в банде ребенка?

– Вот в принципе и все, – заканчивает Питер. – По последним данным, состав банды на данный момент именно такой.

Вздыхаю с облегчением. Тру пальцами виски. Кто же знал, что «расскажет все» означает «покажет несколько фото». Похоже, все, что СБ знает о банде Проклятых на самом деле, это имена ее членов и их даты рождения. А информацию о некоторых и вовсе «сожрала» система. Не густо.

Внезапно меня осеняет:

– Среди них есть те, кто уже работает на вас?

Лицо полковника непроницаемо.

– Эта информация тебе ни к чему, – говорит он.

Ни «да», ни «нет». Скриплю зубами, но принимаю ответ. Так в эти игры и играют.

– Хорошо, – перефразирую свой вопрос. – А до этого были?

А вот теперь в глазах полковника загорается нехороший блеск, и мне становится не по себе, а он уже кивает Брюнету.

– Пит, слайд 02265, покажи-ка нам.

И Питер показывает.

В первое мгновение мне кажется, что я вижу пугало, одно из тех, что фермеры ставят на своих полях для отпугивания ворон. Разумеется, на тех планетах, где достаточно тепло, чтобы обрабатывать эти поля.

Во второе мгновение в горле встает ком, потому что понимаю, что никаких пугал посреди квартала Нижнего мира быть не может.

В третье – я наконец понимаю, что обгорелое нечто, надетое на кол, когда-то было человеком.

– Поэтому не стоит тебе попадаться, – жестко резюмирует Коннери. – И признаваться им, если вдруг заподозрят. Они поступят так с любым, кто связан или был связан с нами. Раскаяние и чистосердечное не помогут.

Морщусь. Нелепое предположение.

А экран все еще демонстрирует фото распятого «пугала», вынуждая отвернуться.

– Понял, – говорю сквозь зубы.

***

Следующие два дня – настоящий ад. Коннери лично отводит меня к врачу, долго шепчется с ним за ширмой, а потом меня начинают проверять, простукивать и просвечивать со всех сторон. К вечеру мне кажется, что из меня выкачали на анализы половину всей крови.

Зато современные медикаменты Верхнего мира творят чудеса. У меня обнаруживают запущенный бронхит и вылечивают его всего несколькими уколами, так, что на следующее утро я впервые не захожусь кашлем, стоит мне глубоко вздохнуть.

Доктор, молчаливый мрачный тип, делает мне прививки от всевозможных болезней, периодически воздевая глаза к потолку и поражаясь, как мне удалось выживать без них.

Из медблока меня выпускают только вечером второго дня. Забирает снова лично Коннери, очевидно, опасаясь, что от врача Питер может узнать то, что ему знать не положено. Врач сдает меня из рук в руки и обещает, что ближайший год я даже не чихну и вообще могу даже спать на снегу, и мне от этого ничего не будет.