– Могу только надеяться на это, – отрезал хозяин дома и отпил глоток из бокала, который вертел в руках. – Прошлая тоже вся из себя положительная была, но твой брат…

– Юра, – укоризненно сказала женщина. – Этого больше не повторится.

– Я должен предупредить, – развёл руками мужчина.

– Мы же с тобой всё обсудили, – можно было подумать, что Елена считает себя в чём-то виноватой.

– Простите, – сказала я. – Не волнуйтесь за моё благоразумие, – мужчина в кресле вскинул на меня глаза, – я всё прекрасно понимаю, и отдаю себе отчёт, где нахожусь. Поверьте, я умею бороться с искушениями. К тому же у меня есть парень, и никакие интрижки на стороне меня не интересуют.

«Вот видишь!», – говорил взгляд Елены, предназначавшийся мужу.

Юрий Михайлович поймал его, но не отреагировал. Вместо этого он встал с кресла и подошёл на несколько шагов ко мне.

– Я бы рад Вам поверить на слово, да не могу. Давайте договоримся так: мы даём вам три месяца испытательного срока. Если за это время Вы себя не скомпрометируете, то возьмём Вас в штат. Идёт?

– Да! – сказала я слишком быстро и громко.

Чтобы хоть как-нибудь сгладить неловкость от этого, я попыталась сделать книксен, но он вышел просто чудовищным. Впрочем, Юрий Михайлович уже отвернулся от меня, возвращаясь в своё кресло. А вот Елена Владимировна смотрела не отрываясь.

– Не переживай, – сказала она с едва заметной, но тёплой улыбкой. – Если всё действительно так, как говоришь, то всё будет хорошо. А сейчас я хочу познакомить тебя с Кириллом.

6

Кирилл оказался молчаливым, но очень светлым мальчуганом. Я много видела детей от детдомовских сирот и отпрысков деревенских пьяниц до воспитанников достаточно успешных семей. Первых отличала показная наглость, или, наоборот, – забитость. Вторых – боязнь не соответствовать высоким стандартам, заложенным родителями.

Тут ничего подобного и близко не было.

– Здравствуйте, Элла, – сказал мальчик, едва я переступила порог его комнаты. – Меня зовут Кирилл. Буду рад, если сможем общаться на «ты».

Всё это спокойным тоном, без единой нотки высокомерия, или заносчивости. Да и заученности в его речи также не было слышно.

– Конечно, Кирилл, – сказала я и, повинуясь внутреннему порыву, подала ему руку. – Рада знакомству.

Он коротко и мягко пожал протянутую ему ладонь.

– Мы начнём сегодня? – спросил он.

– Думаю, стоит дать тебе отдохнуть с дороги. Но я уже начала продумывать программу.

– Хорошо, – Кирилл улыбнулся открыто и естественно, как могут только дети. – Тогда увидимся завтра на приёме.

– Да, до завтра, – ответная улыбка коснулась моих глаз.

Я обернулась. Елена, смотревшая на нас всё время разговора, была явно довольна.

– Вот и здорово, – сказала она. – А сейчас переодевайтесь и помогите, пожалуйста, Наталье с подготовкой к завтрашнему приёму.

– Конечно-конечно, – поспешила ответить я.

– Естественно, всё, что ты будешь делать сверх своих задач, будет оплачиваться отдельно, – заверила меня хозяйка.

«Нет, – подумала я, – всё-таки меня сбили тогда на переходе, и сейчас я нахожусь где-нибудь на операционном столе, а то и в морге. Ну не может же быть всё настолько хорошо!»

Эля

1

Эта мысль врезалась в мой мозг дословно, как оружейный свинец, настигающий ничего не подозревающего бедолагу, надеющегося, что счастье продлится достаточно долго.

Но ещё до полуночи произошло событие, которое в корне изменило не только текущую ситуацию, но и всю мою жизнь. А я и не подозревала, что мне осталось лишь несколько мгновений счастья.

Впрочем, обо всём по порядку.

Приём, запланированный на завтра у Королёвых, должен был стать не столь уж грандиозным по размаху. Как сообщила Наталья, эти летние посиделки отличались качеством приглашённых гостей, а не их количеством.