Ксандер прокашлялся и отвел взгляд.

– Я должен перед вами извиниться, мисс Тейлор, – сказал он.

– Прошу, хватит называть меня «мисс Тейлор». Можно просто Меган.

– Так вот, Меган, я должен перед тобой извиниться. Я признаю, что крайне грубо повел себя вчера в супермаркете и что не должен был заявляться в книжный магазин в десять часов вечера и просить, чтобы меня впустили. И пожалуй, мне не стоило мешать твоему чтению сегодня утром. Сочтешь ли ты необходимым простить меня?

Он говорил очень официально – прямо как герцог из исторического романа, если честно, – и я не могла понять, всерьез он это или нет.

– Я прощу тебя, если перестанешь все время махать рукой у меня перед носом и говорить, что в магазине куча хлама.

Ксандер кивнул и сказал:

– Ладно.

– Ладно, – ответила я.

Мы подошли к магазину, и я провела Ксандера вглубь, мимо Колина – он работал в утреннюю смену и готовился к открытию, – туда, где мы проводили презентации.

– Мы все обустроим, как скажешь, – объяснила я. – Твой агент говорила, что ты прочтешь отрывок и потом будешь отвечать на вопросы.

Он кивнул, не глядя на меня.

– Вопросы будет задавать она?

– Обычно это происходит так, – без эмоций ответил Ксандер. – А потом мы даем слово аудитории, и вопросы задают они. – Он скривил лицо, и я подумала, что последнее, чего ему хочется, – чтобы аудитория задавала вопросы.

– Тогда, наверное, лучше расставить стулья рядами, чтобы люди не стояли, – сказала я, заметив, как из-за плеча Ксандера мне машет Колин. Я попыталась не обращать на него внимания.

Колину было всего двадцать два года, но одевался он как человек втрое старше – кажется, считал, будто этот стиль делает его похожим на серьезного ученого. Он обычно обитал в секциях исторической и нон-фикшн литературы и категорически отказывался иметь какие-либо дела с секцией любовных романов. Мида подозревала, что он просто их побаивается. Сегодня на Колине был потрепанный твидовый пиджак с заплатками на локтях, и я в очередной раз подумала о том, чтобы ввести униформу для сотрудников.

– Ксандер Стоун? – потрясенно спросил он шепотом, когда подошел к нам.

Ксандер обернулся.

– Я ваш большой фанат, – продолжил Колин, протягивая руку, которую Ксандер неохотно пожал. – И считаю, что «В нокауте» – величайший постмодернистский роман. На самом деле вокруг него строится моя магистерская диссертация, и я подумал, нельзя ли задать вам несколько вопросов…

– Ксандер, – перебила я, заметив на его лице странное выражение беспокойства, вызванное натиском Колина, – ты не будешь возражать, если мы ненадолго отойдем, чтобы подготовить магазин к открытию?

Я многозначительно посмотрела на Колина, и он тут же сник, догадавшись, что нужно пойти со мной.

– Я и не думал, что у тебя получится, – сказал он, следуя за мной к прилавку.

– Большое спасибо, Колин.

– Что с ним такое? – спросил он. – Мне казалось, люди должны радоваться, что кто-то пишет диссертацию по их роману.

– Не знаю, – ответила я, оборачиваясь и замечая, что Ксандер ходит взад-вперед. – Может, ты пока оставишь его в покое и подготовишь магазин к открытию? А вопросы задашь на презентации, если захочешь.

Колин вздохнул и закатил глаза, и я отошла.

– Прости за это, – сказала я, вернувшись к Ксандеру: он все еще ходил туда-сюда и нахмуренно смотрел в пол. Он поднял на меня взгляд и пожал плечами. – Ты наш первый номинант на «Букера», так что это не может не вызывать некоторое любопытство.

– Хм-м… – пробормотал Ксандер и снова начал ходить.

– Все нормально? – спросила я, потому что он не выглядел как человек, у которого все нормально. Он выглядел… ну, взвинченным. Неужели Ксандер Стоун переживал насчет презентации в провинциальном книжном?