С подросткового возраста и до прошлого года я работал у него на заводе. Он там трудился бригадиром. Завод занимался переработкой вторичного металла. Красивый и даже немного поэтичный термин «вторичный металл» подразумевал, что разного рода фонящие гамма-лучами гнилые железяки привозили сюда со всей бывшей империи, а мы с бригадой в этом говне радостно копались за 30 рублей в час. Вагоны грязных микросхем, фуры внутренностей межконтинентальных ракет, подводные лодки, списанные допотопные компьютеры, ржавая оргтехника и даже киноплёнка – всё это разбиралось, раскурочивалось, пускалось в громадные жернова и перемалывалось в разномастную крупу, которую потом увозили на переработку. Одно время даже Сантьяго с Герой там трудились, правда, без особого энтузиазма и спеси, на полкарасика. Славное время было, правда, потом кто-то спёр с завода какой-то аппарат, не то компрессор, не то трансформатор какой – всё свалили на дядюшку, и он со скандалом уволился.

Однако же не унывал. Дядюшка что-то вечно мастерил в своём гараже, где было столько разного барахла, что один музей в Италии даже хотел купить какие-то фрагменты механизмов для своей экспозиции.

Высушенный, как свежий суджук, одна сплошная жила – подвижный, с чуть жадным взглядом своих лазоревых глаз, расположенных по разные стороны длинного крючковатого носа, он действительно напоминал какую-то хищную птицу. Почему-то мы решили, что коршуна. Ясно было одно: коршун этот не из тех, что гордо реет над долиной, поджидая какого-нибудь жалкого суслика, а – понюхавший пороху, но не потерявший своего истинного достоинства старый коршун, который, только дождавшись отдыха буйвола, неспешно спускается ему на лоб и метким движением клюва выбивает животному горячий, сладкий глаз.

Так что – да, я люблю своего дядюшку, однако вся эта затея казалась мне чрезвычайно несвоевременной и тупой. Утром я ехал туда, где лилось молоко и мёд, а теперь меня ждёт пыль гаража и запах мазута вперемешку с запахом собственного пота.

После указателя на Печки Гера свернул. Тут надо бы описать пейзаж. Ну там, как красив, таинственен и прекрасен уральский лес смешанного типа, когда он лежит у подножий гор и холмов, как он манит заглянуть в него, пройтись по его свежим тропам и так далее, как здорово собрать лукошко грибов или ягод, или – просто остановиться на опушке и пописать на ближайшую берёзу. Как мироточивы сосны, как лес в июне благоухает своей свежестью и молодостью, хотя он такой древний, о да, такой древний и могучий… Но фигово мне даются пейзажи. Поэтому я вернусь в машину и расскажу о пассажирах, тем более о них уже кое-что известно.

За рулем Гера, которого иногда называют Хартбрейкер. Здоровый мужик, реально здоровый, с небольшой бородой и густыми тёмными волосами чуть ниже плеч. Как уже понятно из вышеизложенного, Гера не особенно любит поговорить. Он вообще обладает свойством полнейшей незаметности, несмотря на свои размеры. Тишайший человек, во всех смыслах. Однако ж поговаривают, что один раз Гера чуть не навалял Сантьяго. За что – неизвестно, история умалчивает. Но кто из нас не хотел бы навалять Сантьяго?

Сантьяго. Руководитель драм-н-бейс и дип-техно картелей, местный капореджиме электроклана, спекулянт, провокатор, антрепренёр, фармазонщик. В XIX веке Сантьяго владел бы цирком уродов, бил бы кнутом карликов и бородатых женщин, нещадно бы их эксплуатировал и ещё более нещадно бы пил. Но теперь другие времена и в моде электронная музыка, а не уроды, женщины же повсеместно бреются. Несмотря на собственные сомнительные моральные качества, Сантьяго имел безупречное чутьё на людей, и поэтому на его вечеринках всегда было всё по-доброму. Делал исключение он только для стрёмного барыги, который фасовал плохие вещи, это я про Сгуху. Но тут Сеня молодец – выбрал меньшее из зол. Сантьяго умел искать компромиссы, даже в самых деликатных делах, при этом всё-таки иногда беспощадно бесил (см. историю с Герой). На что жил Сантьяго после увольнения с завода, никому не было известно. Он говорил, что не работает из религиозных побуждений, «потому что харам». При этом его отец был пастором протестантского прихода. Но противоречий здесь не было, просто примите это как данность.