– Девушки с белой кожей, как моя, знают все хитрости, – подмигнула я ему. – Алоэ незаменимо при солнечных ожогах, а бледным призракам, таким как мы с тобой, осторожность не помешает.

Его нижняя губа чуть отвисла от удивления.

Мы с Исайей вышли из дома ровно в тот момент, как к их частному причалу пристало водное такси. Высокий стройный мужчина в полосатой рубашке за штурвалом улыбнулся мне и взмахнул капитанской кепкой.

– Чао! – воскликнул он, и лицо его расплылось в широкой ухмылке. – Я Джованни. Бенвенутти а Венециа[4], Сэксони. Как прошла первая неделя здесь? – Он привязал лодку и протянул руку Исайе. – Джорно, Исайя.

– Спасибо, прекрасно прошла, – ответила я. – Правда, это мой первый опыт в качестве туриста. Знакомлюсь понемногу с этими маленькими сорванцами.

Я шагнула в лодку и положила руку на голову Исайе. И только коснувшись светлых волос мальчика, сообразила, что забыла надеть ему панаму. Я залезла в сумку, вынула свою хлопковую летнюю шляпу и нацепила ему на макушку, пока мы отчаливали. Мысленно пнула себя за забывчивость и заслонила лицо от солнца рукой.

Мы проплыли под маленьким арочным мостиком и оказались на открытом пространстве. Туристы фотографировали красавицу-лодку из тикового дерева, когда мы проносились мимо. Из окон повсюду свисало белье, а за деревянные шпалеры цеплялись глицинии и плющ. Покрытые водорослями ступеньки спускались в мутную воду. Эльда рассказывала, что раньше в каналах купались и стирали белье. Теперь это делать запрещено.

– Итак, ты сегодня едешь на Мурано? – спросил Джованни.

– Да, у нас билеты на частный мастер-класс по выдуванию стекла, – пояснила я.

Исайя придвинулся ближе ко мне и вложил ладошку мне в руку, прислонив голову к моему плечу.

Джованни уставился на мальчика, и рот его слегка приоткрылся.

– Я знаю семью Басседжио уже очень давно, – сказал он серьезным тоном. – И ни разу не видел, чтобы Исайя так с кем-то сближался. По крайней мере, с тех пор, как перестал разговаривать.

Перед нами простиралась Адриатика, горизонт был усеян точками островов. Мы ускорились и шустро пересекали водную гладь в направлении Мурано. Я опустила глаза на Исайю и улыбнулась, увидев, что тот закрыл глаза, подставив лицо прохладному бризу.

– Эльда и Пьетро тоже это отметили. Помните, каким Исайя был, когда еще разговаривал? – я напрягла голос, стараясь перекричать ветер.

– Черто, черто[5], – ответил он, кивнув. – Я знаю обоих мальчиков с рождения. – Ход лодки замедлился: мы подплывали к Мурано. Перед глазами выросли яркие цветные здания. – Все случилось в одночасье, – он щелкнул пальцами. – Еще вчера он щебетал, а на следующий день… – Джованни рассек ладонью воздух.

– А он всегда был не очень крупный для своего возраста?

– О да, – кивнул Джованни. – Он всегда был маленьким и слабеньким.

Я подавила желание закрыть Исайе уши руками, сообразив, что ему не стоит слушать, как мы его обсуждаем. Бросила осторожный взгляд в его сторону, но мальчик увлеченно разглядывал морскую гладь.

– Прости, приятель, – пробормотала я вполголоса и обхватила рукой его худые плечики.

Джованни пришвартовался у причальной станции на Мурано. Причал вел в тупик, но рядом начиналась пешеходная дорожка, по которой прогуливались туристы. Высокий каменный фонтан в форме львиной головы высился на краю пристани. Мы с Джованни договорились, в какое время он за нами заедет, и он отчалил, помахав нам на прощание.

– Как дела, приятель? – я прижала ладонь к щеке Исайи. Она была горячая, что неудивительно при этаком солнце. Я вся вспотела, а вот мальчик хоть и пылал, но оставался сухим.