И пошёл…

Дорога вилась до самого горизонта, тёплый ветерок одобрительно похлопывал по щекам, было ясно, если не считать нескольких облачков причудливой формы, июньская зелень радовала уставшие от монитора глаза. Над полем по-хозяйски, неторопливо кружила крупная птица – то ли орёл, то ли беркут, то ли ястреб, Семён в них не разбирался. В общем, что-то выпорхнувшее из герба. Пахло какими-то травами, и чувствовалось, как что-то внутри соскучилось по этому запаху. Идти было легко, и чем дальше, тем охотнее шагалось. Попуток почти не было, а те редкие, что проносились на бешеной скорости, были дорогими иномарками, а значит, их водителям было плевать на голосующего Короедова. Был бы кто на грузовой, на стареньком «жигулёнке» – тогда другое дело…

Но непосредственному начальству текущую обстановку обрисовать всё же было надо. Семён достал мобильный и с ужасом обнаружил, что заряд в телефоне иссяк. По закону подлости такие вещи происходят совсем не вовремя. Да, у него был с собой зарядник, Семён его всегда на всякий случай носил в небольшой сумке. Говорят, где ты хранишь зарядное устройство от мобильного, там и твой дом. «Забавненько, – подумал Короедов, – если у меня зарядник постоянно в сумке, значит, и дом мой – сумка. И ношу своё жилище на себе, как улитка». Эта грустно-весёлая мысль на секунду отвлекла от проблемы, но зарядить мобильник было не от чего. Ни от деревьев, ни от солнца, хотя энергии вокруг было предостаточно.

«О, как, – подумалось Короедову, – Если сегодня ты вдруг «изнотавелеблинземомент», то бишь вне мобильного доступа, то попадаешь в другой, параллельный мир, пугающий своей свободой, неизвестностью для социума, тебя не отслеживают, не «ведут». И если раньше на самый распространённый «мобильный» вопрос «Ты где?» можно было соврать, то теперь, с развитием видеосвязи, обмануть тотальную, да чего там – тоталитарную, сеть уже не выйдет. А покажи-ка себя? Это на фоне чего ты там? Ты повязан по всем параметрам, ты – человек-точка в системе координат, ты – человек-функция, а так если посмотреть – то и не человек уже, а муха, которая добровольно вляпалась в эту всемирную паутину, и чем сильнее ты дёргаешься, пытаешься вырваться, тем быстрее приползет паук и сожрёт тебя. Это – обратная сторона паутины: да, тебе удобно искать информацию, но и ты – как на ладони. Только вот на чьей ладони?..

Семёну стало тоскливо от того, что без мобилы так дискомфортно, непривычно и даже страшно. С автостопом тоже не везло. Он дошёл до некоего села. «Малые Погребы», – рассмотрел он придорожную табличку. – Ага, значит, где-то есть ещё «Большие Погребы», а может и «Средние», «Верхние», «Нижние», «Русские», «Мордовские». Да, бывают названьица…». И чтобы сгладить гнетущее ощущение безмобилья, Семён начал развлекать себя придумыванием неприличных, нецензурных названий сёл и деревень: Большие Охренищи, Глубокая Задница, Средние Бодуны, Фигасебеево и всё в таком роде.

Недалеко от обочины он заприметил небольшую беседку с деревянным крестом. Это оказался обустроенный родник, видимо, источник почитался как святой. Тут же висела эмалированная кружка. Семён, прошедший около двух с половиной километров, только сейчас почувствовал, как хочет пить. Не зря говорят – «живительный глоток»: холодная вода была необычайно вкусной, хотя непонятно, как это может быть, вода она и в Африке вода. Но нет, Семён знал, что в городе «Водоканал» воду берёт прямо из загрязнённой реки, дезинфицирует её, как-то смешивает с хлором, всё это движется по ржавым трубам, и в итоге из крана течёт хоть и вполне себе безопасная водичка, особенно если её профильтровать, однако это уже не то… Вода из родника как-то неведомо преобразила сознание: тревожность словно смыло. Умыв лицо, он ощутил свежесть, не ту рекламную телевизионную «свежесть», он как будто посмотрел вокруг другими глазами. Как та парящая птица над полем, которая всё сверху видит, которая спокойно выбирает свой достойный путь, не бросается опрометью вниз за каждым кузнечиком, гусеницей, мышью или за чем там она охотится.