– Из райсобеса? Чё пишут? – живо поинтересовалась она.
Назарло окатил её таким «любезным» взглядом, что та сочла за благо удержаться от дальнейших расспросов и удалилась в полном недоумении. В его воображении непроизвольно всплыла физиономия Потапова, столяра приглашённой из райцентра Урея бригады плотников, которая недавно выстроила в посёлке новую пекарню. Сомнений быть не могло: эту пакость сотворил Потапов, с которым он не поладил… Было дело, он заказал ему рамы для своего тепляка́. Сговорились в цене. Потапов скоро принёс рамы, сделанные добротно, с форточками. За форточки попросил доплату. Назарло отказал: «Ничё не знаю! Форлточки я не заказывал. Уговорл дорложе денег!» Получив своё за рамы без форточек, Потапов, матюгнувшись, ушёл недовольный…
Вспомнив про оставленный на столе конверт, Назарло́ взглянул на штемпель. Так и есть, из Урея! Как и бумагу, он с гадливостью закинул конверт в печку и тщательно вымыл руки.
Юрий Прохорович Назаров каждый божий день ездил на мотоцикле ставить сети. И каждый раз ворота на подворье распахивались для него в самый нужный момент, как будто Николаевна на карауле была в ожидании своего господина, так что Назарло с разворота, не сбавляя скорости, заезжал в ограду. С радостью и гордостью ездил он на своём новеньком мотоцикле с коляской, чуть ли не платочком смахивал с него пыль и разве что не облизывал. Крайне сожалел, что поторопился преждевременно истратиться на старый, видавший виды мотоцикл с рук, у Пилюгина. Раньше он никогда не имел дело с техникой и в то время был доволен своим приобретением. А вскорости в райпо завезли на продажу такие же, только новенькие мотоциклы «ИЖ-Планета» с колясками. И не факт, что не Пилюгин первый подошёл к нему с предложением, а как раз наоборот – он к Пинигину, когда услышал, что тот продаёт свой мотоцикл. Поняв, что продавец был явно осведомлён в предстоящем завозе – его невестка работает в райпо – и просто вовремя охотно избавился от старого мотоцикла, Назарло чувствовал себя обжуленным и был уязвлён. Утешал себя тем, что не дорого обошлось. В конце – концов, может сгодиться новому на запчасти.
По утрам уже появлялись забереги, которые исчезали к обеду, когда пригревало солнце. Вчера, казалось бы, тёплым вечером, Назарло на свой риск проставил сети в последний раз. Риск не оправдался: в ночь ударил мороз, и сети у берега вмёрзли. День не задавался: было пасмурно, холодно, надо было спасать сети, иначе они вмёрзнут окончательно. И хотя ледок был не толстый, Назарло, разбивая его шестом, крепко повредил ближние концы сетей. В дальних сидели добротные ленки, но это его уже не радовало. Повреждённые сети, стылый осенний день гнетущим образом действовали на состояние его духа, а на фоне этого то и дело всплывала физиономия Потапова, которого он мысленно исколотил до полусмерти. До чего додумался, паразит!
На подъезде к дому, в дополнение ко всему, его ожидала ещё одна «радость». Он почувствовал, что с мотоциклом на ходу что-то неладное, хотел остановиться и посмотреть, но так как ворота впереди словно бы автоматически распахнулись, въехал во двор без остановки, и обнаружил, что у него спущено заднее колесо. Когда он осматривал его, стараясь понять причину, Николаевна сообщила, что с полчаса назад, приходил Уханов и спрашивал его.
– Почё я ему запонадобился? – не скрывая раздражения, проворчал Назарло.