Конституционная реформа 1993 года не завершила переходный процесс в развитии российской государственности, а открыла новую стадию с перспективой совершенствования президентско-парламентарной системы. В работах российских и американских юристов и политологов (Ю.А. Веденеева, Т. Ремингтона и др.) период 1990–1993 годов, в течение которого функционировала двухзвенная законодательная система (Съезд народных депутатов – Верховный Совет РФ), традиционно рассматривался как переходный для политических институтов России[144]. Именно в нем лежат корни глобальной трансформации цивилизационных основ существования российского общества, структурных изменений конституционной системы. Однако после принятия Конституции РФ 1993 года и осознания трудностей, с которыми сталкивается реализация ее основных положений, появилось новое понимание переходного периода. Под ним теперь следует понимать тот временной отрезок, в течение которого на практике будут реализованы конституционные положения, провозгласившие Россию демократическим, правовым, федеративным и социальным государством[145]. Ориентация на мирный характер радикальных общественных перемен, стремление достигнуть политический и социальный консенсус между политическими элитами, представляющими разнообразные сегменты общества (в соответствии с концепцией А. Лейпхарта), должны способствовать постепенному изживанию утвердившейся в российском политическом лексиконе характеристики переходного периода как «смутного времени», которое не раз в истории России сопровождалось насилием, кровью, гражданскими войнами.

В ХХ – XXI веках творческое отношение к конституционным идеям, правовым принципам и демократическим институтам также необходимо, как и в XVIII–XIX веках. Представление о том, что существует «человеческое измерение» демократии и «общецивилизационный путь» развития общества и государства, не должно игнорировать сугубо отечественные проблемы конституционно-правового развития. Конституционное право и демократические институты вырабатывались постепенно и представляют собой совокупный опыт всех цивилизованных государств и народов. Тем не менее конкретные государственные учреждения и правовые институты каждой отдельной страны с демократическими традициями имеют неповторимый национальный колорит. Поэтому построение правового государства в России не должно рассматриваться как стремление пересадить полностью и сразу западную (французскую или немецкую) систему. Путь к правовой государственности в российских условиях займет, по всей вероятности, длительный период времени и успех в этом направлении зависит во многом от способности должностных лиц, социальных групп и слоев сформировать у себя «юридическое мировоззрение». Конечно, должна быть государственная политика, направленная на повышение не только материального благосостояния населения, но и уровня правовой культуры и грамотности, без которых требования верховенства права останутся только благим пожеланием. Необходимость соблюдать законы и другие правовые акты не объяснить только через категорию «пользы», потребуется осознание важности гуманистической функции права для регулирования общественных отношений. В социуме должна выработаться потребность правовыми способами разрешать возникающие социальные конфликты.

Уже на завершающем этапе работы Конституционного совещания, когда заседала рабочая комиссия по доработке проекта Конституции РФ (например, 25 июня 1993 года), на повестке дня все еще стоял вопрос о выборе республиканской формы правления. Центр тяжести смещался либо в сторону парламентской республики, либо в сторону президентской республики. Как отмечал Ю.А. Рыжов, председатель подкомитета Комитета Верховного Совета РФ по науке и народному хозяйству, «кардинальный вопрос, с которым окажется связанной не одна статья и не одна идея, а целая совокупность идей, это выбор формы республики»