3. Организация и деятельность частного архива и архива газет, подготовка справочной информации для официальных учреждений, обработка документации, касающейся отношений с восточными странами для Министерства иностранных дел.

4. Выявление сюжетов, касающихся Востока, в восточной, американской и европейской прессе, представление наиболее интересных вырезок из прессы для МИД и других официальных учреждений.

5. Издание периодических обзоров российской (кавказской и татарской), турецкой, персидской, индийской и восточно-азиатской прессы для официальных учреждений.

6. Перевод важнейших документов с русского и восточных языков для политических и военных инстанций.

7. Содействие в организации цензуры публикаций по восточной проблематике и проверки соответствующих фирм, имеющих контакты с Востоком.

8. Цензура писем на восточных языках для Генштаба, МИД и военного руководства.

9. Контроль над корреспонденцией мусульманских, грузинских и индийских военнопленных.

10. Обеспечение духовного руководства над военнопленными (материалы для чтения, лекции и т. п.).

11. Издание газет для мусульманских, индийских и грузинских военнопленных[154].

Так направления деятельности СИпВ были представлены в одном из отчётов в августе 1918 г., т. е. уже ближе к концу Первой мировой войны. Поэтому можно считать, что это были не просто перспективные планы, все они имели место в реальной практике учреждения. Практически почти все указанные направления имели отношение и к деятельности среди российских военнопленных-мусульман, и об этом также речь пойдёт уже в следующей главе.

К началу Первой мировой войны мусульмане являлись второй по численности после православных религиозной группой (более 11 %) населения Российской империи[155] и составляли значительное количество (до 10 % от общей численности армии) российских войск[156]. Об этническом составе мусульман в российских войсках нет конкретных данных – такой учёт при мобилизации в армию просто-напросто не проводился. С первых дней войны были мобилизованы мусульмане Внутренней России (татары, башкиры). В ходе Первой мировой войны в армию были призваны, как принято считать в историографии, от 1 до 1,5 млн военнослужащих тюркского происхождения[157]. Из представителей других мусульманских народов, не подлежащих обязательной мобилизации, были созданы отдельные добровольческие формирования: Текинский и Крымский конные полки туркменов и крымских татар, «Дикая дивизия» (Кавказская туземная конная дивизия), состоявшая из 6 полков – Чеченского, ингушского, дагестанского, кабардинского, черкесского и  Татарского (азербайджанского). С первых дней участия в боевых действиях они получили громкую известность и были удостоены различных военных наград[158].

Отношение российских мусульман к Первой мировой войне – малоизученная в историографии тема. Основным составляющим в поведении российских мусульман во время войны современные исследователи рассматривают их традиционную лояльность властям и влияние двух во многом схожих (когда речь идёт именно о российских мусульманах) идей: общеисламского и общетюркского единства[159]. Известно, что моральный дух общества и армии во время войны определяется многими факторами, среди которых особое значение имеют отношение народа к собственной стране и отношение к врагу, важную роль при этом играют религиозные установки, этнокультурные традиции. Мусульмане традиционно считались лучшими воинами в российских войсках, и сложилось общее мнение о том, что они – «честные, идеальные, храбрые и выносливые», что в самых тяжёлых условиях мусульмане «творили чудеса мужества, покрывая славой русское оружие»