Активно развивал идею тюркизма журнал «Türk yurdu» («Тюркский дом»), который издавался в Стамбуле Юсуфом Акчурой с 1911 г. и издания, выходившие в качестве приложения к «Türk yurdu» – «Halka doǧru» («К народу»), «Türk süzü» («Тюркское слово»)[76]. Как пишет турецкий историк Кемаль Карпат, под влиянием Балканских войн и общей обстановки напряжённости на Балканах и на Ближнем Востоке значительная часть османской бюрократии и некоторые представители общественно-политической мысли стали отождествлять старый османизм и «новый» тюркизм; османская государственность в 1913–1914 гг. стала идентифицироваться с господством турецкой нации[77].

Популярность в Турции приобрёл и туранизм – идея политического, культурного и этнического единства всех тюркоязычных народов, к которым присоединяют также венгров, эстонцев и финнов[78]. Понятие «туран» входило даже в школьные учебники, например, в 1914 г. был опубликован учебник «Книга о Туране», автором которого был известный тюрколог Мехмет Фуад Кёпрюлю[79].

Начало Первой мировой войны и союз с австро-германским блоком открыли перед амбициозным турецким правительством, казалось бы, хорошие перспективы для расширения османской власти. Идеи панисламизма, тюркизма или даже туранизма получили непосредственно практическое значение для турецкой политики. Защита идеи исламского единства предоставляла возможность обращаться ко всем мусульманам, выступая от имени халифата, поддержка пантюркистских или туранистских идей содействовала развитию отношений с другими тюркскими народами за границами Турции, прежде всего, с российскими тюрками. В то же время младотурки не могли полностью отказаться и от османизма – попыток унификации различий между национальными группами населения Османской империи[80].

Интересам Германии больше соответствовала «азиатизация» внешней политики Турции, и она стремилась отвлечь младотурок от балканских проблем, привлекая их внимание, прежде всего, к сопредельным территориям в Закавказье, а кроме них – к подвластным Стамбулу курдским и армянским землям, находящимся в состоянии перманентного антитурецкого движения[81]. Активизация сторонников тюркизма в Османской империи в нач. ХХ в. и довольно широкая популярность в общественных кругах страны их идеи объединения под крылом Турции всех тюркских народов была, бесспорно, напрямую связана с осуществлявшейся ею внешней политикой – младотурки видели в этой идее исторический шанс для спасения и укрепления государства. Однако союз с Германией и кампания «джихада» вынудили турецкое правительство формально «преобразовать» вызовы, обращённые, прежде всего, к населению тюркских регионов, стремясь сочетать пантюркистские взгляды с панисламизмом.

Хотя идеи пантюркизма получили распространение в Османской империи, но далеко не всеми гражданами они поддерживались. Пресса, переписка дипломатов и сотрудников военного атташата России в Стамбуле сообщали о политических репрессиях открытых противников младотурков, о выступлениях неподцензурной печати против внутренней и внешней политики их лидеров[82]. Атташе России в Стамбуле генерал-майор М. Леонтьев, например, сообщал в 1914 г. о расправах с несогласными с генеральной линией партии «Единение и прогресс», направленной на усиление армии в политической жизни страны и воссоединение «балканских османских» земель[83]. Голос оппозиции младотурками не воспринимался, они готовились решать проблемы вооружённым путём. Когда началась Первая мировая война, турецкое правительство объявило о своём нейтралитете, хотя в первые дни военных действий заключило секретное соглашение о военном союзе с Германией