Вообще, в истории Смуты многое было впервые. Впервые на троне восседал царь из «простых» бояр, выбившийся на самый верх благодаря родству с женой царя Федора (Годунов приходился ей братом). Впервые за трон начали борьбу самозванцы. Впервые страну охватили массовые и долгие по времени восстания, переросшие в гражданскую войну. Впервые рухнула государственная власть и началась анархия. И все это результат трех лет голода? Неужто так сытно жилось русскому люду в прежние времена? Нет, голодали и прежде. Особенно голодными выдались 1569 и 1570 годы, усугубленные эпидемией холеры. Умирали тысячами. Царь никакой помощи бедствующим не оказывал, и ничего, обошлось. Причина «мирного настроения» населения была проста – оно пасовало перед сильной властью. Так было и есть во все времена. Последний в этом ряду был Николай II, сколь мягкий по характеру, добрый человечески и потому неспособный запугать подданных. С Годуновым, вроде бы, все обстояло наоборот.

В 1605 г. вся государственная система развалилась вопреки логике. С виду власть также была крепка. Б. Годунов принял энергичные меры по ликвидации похода Лжедмитрия. Получив известия о готовящемся вторжении, он немедленно объявил сбор дворянского ополчения. Местом схода был назначен Брянск. Не зная маршрута движения претендента на трон, полки из Брянска могли легко повернуть к Смоленску или к Десне, в зависимости от выбора направления отряда самозванца. Дальше события развивались следующим образом. Лжедмитрий выбрал путь через южные рубежи России, перейдя границу 13 октября 1604 г. После некоторых успехов (взятие Чернигова и т.п.) в январе 1605 г. царские полки разбили его рать. Польский сейм, открывшийся 10 января, высказался за сохранение мира с Россией. Канцлер Польши Я. Замойский открыто осудил поход Отрепьева. Его подержал литовский канцлер. Сейм принял решение не помогать «царевичу Дмитрию» и запретил это делать королю. В войске самозванца начался разброд. Но тут произошло первое для Годунова предательство. Восстали южнорусские крепости, переметнувшись к самозванцу – Кромы, Путивль, Курск, Оскол, Валуйки, Белгород, Елец, Ливны… Это те крепости, что создавались правительством Годунова в 80-е годы, когда был взят курс на завоевание Дикого Поля и перенесение южных границ государства как можно дальше на юг для защиты центральных районов от набегов кочевников. И вот именно эти люди и эти крепости стали тем порожком, о который споткнулась династия Годуновых. Может быть все еще и обошлось бы, даже наверняка обошлось, если бы не смерть Годунова 13 апреля 1605 г. (Опять 13-е число: самозванец, напомню, вошел в пределы страны 13-го числа). Встав из-за стола, царь Борис почувствовал себя дурно, и умер через два часа. И психологическая ситуация в верхах резко поменялась. Хотя на трон сел сын Годунова Федор, однако для многих 16-летний царь был не авторитет.

В мае 1605 г. в царской армии, осаждавшей Кромы, где заперлись остатки казачьих отрядов, поддержавших самозванца, произошел мятеж. Группа дворян отказалась давать присягу Федору и покинула лагерь правительственных войск. В верных царю войсках воцарилась растерянность, они даже не пытались подавить мятеж. В нового царя мало кто верил. Помитинговав, оставшаяся часть дворянского ополчения мирно разъехалась по домам. Часть полков, перед тем как разойтись, приняла присягу «царевичу Дмитрию». Когда обрадованный неожиданным спасением своего дела Отрепьев приехал в брошенный лагерь царской армии, то нашел там 70 исправных пушек крупного калибра, запасы пороха, ядер, палатки и прочие воинское имущество. Окрыленный «божьим чудом» Отрепьев с небольшим отрядом устремился к Москве. На Оке его встретили верные царю Федору стрельцы и не дали переправиться на другой берег. Новая неудача не помешало окончательной победе. Пробравшиеся в Москву представители самозванца 1 июня принялись читать толпам москвичей грамоты «царя Дмитрия». Они имели такой успех, что никто не посмел арестовать агитаторов. Началось что-то вроде дискуссии, которая переросла в открытое восстание. Были разгромлены и разграблены дворы Годуновых, их родственников, царские палаты. Но обошлось без жертв. В финале часть толпы устремилась к винным погребам, где началась грандиозная попойка. На этом восстание фактически и закончилось. Стихийный бунт, выплеснув эмоции, сам прекратился. Но власти в Москве больше не было: ни Годуновых, ни какой другой. Сторонники Годунова находились в полной прострации. Среди них не нашлось ни одного толкового руководителя. Можно было вызвать часть стрельцов с Оки, можно было выехать из Москвы за поддержкой в другие города, ведь, например, в волжских городах, во Владимиро-Суздальской земле и в некоторых других районах страны, где принятие присяги Федору прошло без каких-то проблем. Но будто чья-то сила парализовала волю царствующей династии. «Ничейная ситуация» заставила московское боярство искать свой выход. Решено было вступить в переговоры с «царевичем Дмитрием».