Католик и бездетный король Сигизмунд II настаивал на переходе от личной унии Ягеллонов с Польшей, заключенной в 1369 году, на государственную, что гарантировало сохранение федерации. Тем самым поляки требовали преобразования литовско-русского государства в польско-литовское, с преобладанием польских законов и затем, католицизма как государственной религии. Споры на объединительном сейме шли ожесточенные. «Сейм 1569 г. в Люблине полгода рассуждал об унии. Литовские послы уехали даже с сейма, но важнейшие западнорусские вельможи (князь Острожский и др.) стали за унию, и она состоялась. Власти Ивана Грозного была предпочтена потеря национальной самостоятельности» (7. С.434).

Литовское наследие переварилось, но не русскими, как должно было бы быть по логике вещей, а поляками.

Уния 1569 г. подвела черту под Литовско-Русским государством. Хотя уже последней искрой в 1576 г. среди претендентов на неожиданно освободившийся литовский трон рассматривалась кандидатура Ивана IV. И это несмотря на длившуюся к тому времени почти полтора десятка лет войну между обеими государствами! Вот какие прочные связи существовали и между западной и восточной частями Руси и как долго они отмирали!

(Забегая вперед отмечу, что ныне ситуация с Беларусью и Украиной практически такая же, как и в средние века. И верхи России, что показательно, ведут себя фактически так же, как во времена Московского княжества, что способствует «уходу» Беларуси и Украины на Запад. Это пример злободневности истории для России в силу ее движения по «кругу».)

(Примечание. Написано в 2003 году, но, к сожалению, прогноз оказался верным. Что значит осознать логику истории!)

Итак, литовский объединительный вариант завершился в ХVI веке из-за того, что литовцы в силу своей малочисленности и культурно-идеологической отсталости, не смогли вести бывшую Киевскую Русь дальше и сдали свои полномочия другому этносу, обладавшему необходимой силой – полякам. В то же время Москва сохранилась в качестве второго объединительного центра, потому что располагала обеими факторами – этнической укорененностью и сильной идеологической парадигмой.

Литовско-Русское княжество имело перед Москвой и Северо-Восточной Русью одно существенное преимущество – полную независимость. Русским князьям приходилось ездить в Орду за великокняжеским ярлыком. Причем утверждение на старшинство шло в острой конкурентной борьбе с другими претендентами. Получение ярлыка всегда сопровождалось большими расходами, усиленной выплатой дани и дополнительными поборами с населения. Соперничество князей приводило к возобновлению вассально-даннических отношений с Ордой, даже несмотря на ее ослабление. И что еще хуже, нередко оборачивалось прямым предательством своей страны, когда князья приводили на Русь войска кочевников для участия в своих разборках. (Например, в 1411 г. суздальский князь привел на Владимир ордынцев, которые разграбили и сожгли город и его окрестности. Этот факт отражен в одной из новелл фильма А. Тарковского «Андрей Рублей»).

Казалось бы, ужас подобных нашествий должен толкать людей к объединению с Литовско-Русским государством. Однако господствующий класс оказался крепко завязан на Орду. Земли Западной Руси счастливо избежали этой участи, перейдя под крыло литовских князей. Фактор спокойствия в землях бывшей Киевской Руси, вроде бы, должен был дать им огромное преимущество перед Москвой. В Литовско-Русском государстве не практиковался террор виде набегов ордынцев, не было такого вида морального разложения правящей верхушки, как предательство. Внутреннее спокойствие и нормальная власть должны были способствовать дальнейшему усилению и возвышению Литовского княжества. И как будто бы так оно и получалось. В 1395 г. великий князь Ягайло, женившись на польской королеве, расширил границы своего государства путем соединения с Польшей. Достаточно взглянуть на карту с границами того времени, чтобы убедиться: рядом с Северо-Восточной Русью появилась потенциальная европейская сверхдержава. Именно «европейская» по своей культурно-духовой ориентации и социальным порядкам, и именно «сверхдержава» в силу своих огромных размеров, значительности населения, экономических и военных возможностей. Уже вскоре она показала свою силу в Грюнвальдской битве 1410 г., наголову разбив войско своего давнего противника Тевтонского Ордена.