Всё это действие наблюдала двенадцатилетняя девочка. Вначале из окна, а потом чрезвычайно заинтересовавшись происходящим, она выбежала на крыльцо дома, сад которого обносили «пираты» с Петровского острова. Девочка, скорее уже девушка с рано оформившимися женскими формами, была поразительно красива южнорусской красотой. Брюнетка с огромными чёрными лучистыми глазами, толстой длинной косой цвета вороньего крыла, фигуркой богемской статуэтки, в лёгком белом платьице, струящимся вокруг стройных ножек, зачаровано следила за дракой. Её внимание особенно занимал крепкий парнишка. В очаровательной головке росло восхищение: – Ах, как он ловок, пластичен и быстр! Он – победитель. Он – переодетый принц!

Финал наступил быстро. Крепкий парень сбил с ног последнего из не успевших убежать налётчиков прямо перед крыльцом, на котором стояла, прижав руки к груди, девочка в белом платьице. Победитель оглянулся, провожая взглядом хныкающих неудачников, размазывающих кровь и слезы на чумазых лицах. Те под улюлюканье гребцов с парусной лодки, добежав до воды, неловко пытались поставить на киль перевернутую лоханку. Мальчишка заразительно рассмеялся и тут заметил девочку, стоящую на крыльце с восхищёнными лучистыми глазами, широко раскрытыми от удивления. Он подобрал брошенную ветку, сорвал с неё почти созревшее яблоко и, подбежав к крыльцу, протянул его девочке. Не обращая внимание на мокрые рубаху и штаны, облепившие статную фигуру, улыбаясь, весело сказал:

– Барышня, примите от меня яблоко. Оно – райское, волшебное. Его можно катать по блюду и видеть своё будущее.

Девочка, растерявшись от изумления, взяла яблоко и стала смеяться. Однако подумала, что мальчик говорит вроде бы так, как говорят простые мальчишки из деревни Ново-Крестовской, но не совсем так. Что-то в его интонации было другое, рафинированное, что ли. Теперь они смеялись оба, глядя друг на друга.

Тут с реки донёсся тревожный крик:

– Капитан! Спиря! Атас, дядька Сурайкин на горизонте!

Действительно, по дороге вдоль речки, отдуваясь, тяжело дыша, как мог спешил пресечь безобразие тучный околоточный надзиратель в летнем белом холщовом кителе и серо-синих шароварах. В одной руке он держал фуражку, другой придерживал полицейскую шашку, называемую в народе «селёдкой». Оба этих предмета ему постоянно мешали.

– Как мне называть вас? – Мальчик, взглянув на ковыляющего околоточного, посерьёзнел. – Принцесса? Фея? Волшебница?

Их единение было нарушено. На крыльцо вышла дама, одетая по французской моде. Боязливо поглядывая на речку, она недовольно сказала по-французски:

– Мa chère Olga, il est indécent de parler avec le premier obtenu de la manière d'un roturier. Vous devez vous garder au top. Allez à la maison immédiatement!^>1

Девочка вспыхнула, покраснела и пролепетала:

– Oui, madame. Cette minute. Excusez moi.^>2

Опустив голову, она скользнула в дом. Но в последнюю секунду обернулась и крикнула:

– Меня зовут Ольга!

До неё донёсся весёлый ответ:

– Это я понял! Я приду к вам!

6

С этой минуты Ольга потеряла покой. Даже был забыт французский роман, который она украдкой, в тайне от домашних, читала в своей комнате. Перед глазами постоянно стоял образ крепкого мальчика, такого необычного, такого привлекательного. Как он ей

понравился! Широкоплечий, с выпуклой грудью, длинноногий, сильный, ловкий. А эти смеющиеся глаза с дерзким прищуром. Даже растрепанные волосы и большой нос не портили его. Вот только имя: Спиря, Спиридон, как у кучера или кузнеца. Как жаль, что у него такое неблагородное имя. Но, в конце концов, имя – это не самое главное. Все же жаль… С другой стороны, мальчик абсолютно не походил на деревенских мальчишек: гордо посаженная голова, врожденная, видимо, уверенность в себе, стать, жесты… Ах, если б его звали Артур или Евгений…