Ничего странного не было в том, что и у Эспера, случайно встреченная им очаровательная девочка, не выходила из головы. Более того, она запала ему в душу.

На следующий день рано утром Эспер срезал на клумбе перед дворцом розы и на своей лодке во главе верной команды причалил к пристани на Малой Невке. Перемахнув через штакетник, пробрался в сад известного дома. Поочередно, перебегая от окна к окну, проинспектировал комнаты, чему способствовали лучи восходящего солнца. И вот удача! Вот она, спальня Ольги. Окно выходит на восток и неплотно прикрыто. Толкнул створку, положил букет роз на подоконник, а рядом большое красное яблоко. Быстро ретировался, опять через забор, бегом на пристань и в лодку.

Проснувшись от неясного шума и шороха, Ольга увидела на подоконнике букет роскошных роз. Ничуть не испугавшись, словно ожидала чего-то необычного, как была в ночной рубашке бросилась к окну и увидела, как от пристани отплывает лодка под белоснежным парусом. А на корме, широко расставив ноги, в солнечных лучах стоял мальчик, овладевший ее мыслями. Завидев ее в окне, он поднял руки к солнцу и крикнул:

– Ольга! Вы моя принцесса!

На голубом борту лодки, ближе к носу, крупными белыми буквами было выведено имя «ОЛЬГА».

7

Каждый день ранним утром Эспер спешил к дому Ольги. Приносил охапки полевых цветов, потому что получил нагоняй от отца за те злополучные розы. Оказывается, садовник, собравшийся спозаранку полить клумбу, видел издали, как злоумышленник срезает уникальные цветы. Ну и наябедничал управляющему, а тот – хозяину. Часто мальчишка приносил вместе с цветами фрукты и даже парное молоко в крынке, добытое в деревне. Ольга же просыпалась заранее и ждала Эспера с первыми лучами солнца. Для этого она ложилась спать пораньше и засыпала в сладостном предвкушении встречи. А однажды он ей принес в руке маленького взъерошенного воробушка. Разжав ручку Ольги, положил на ладонь воробья и осторожно сжал нежные пальчики.

– Вы его покормите и выпустите, не забудьте напоить, ладно? Птицы должны жить на воле, как и люди.

Во время таких встреч они тихо шушукались и постоянно смеялись. Боясь разбудить бонну Нинон, прислушивались. Хорошо, что у монументальной француженки были тяжелые шаги.

Голова к голове через низкий подоконник они взахлеб говорили и говорили, наслаждаясь каждой минутой общения. Теперь Эспер многое знал об Ольге: и где она живет в Санкт-Петербурге, и о том, что она учится в Мариинском училище, и о ее родителях. И что отец ее почти постоянно живет в Париже, а мама редко приезжает на остров, живя в основном в Италии, и что Ольга здесь проводит каникулы с бонной и кухаркой. Сам же Эспер никаких подробностей о себе не рассказывал. Много фантазировал, говоря, что это он каждый день будит солнце и заставляет его побыстрее всходить, потому что ему не терпится увидеть ее, что он умеет разгонять облака, чтобы солнце дарила ей свои лучи, но иногда разрешает дождю освежить природу. И много еще такого же. Оля думала, что ему о себе просто нечего рассказывать. Но однажды Эспер, смущаясь, поведал ей о своей всепоглощающей любви к кораблям и особенно к парусникам. Он так о них рассказывал, что у нее восторженно билось сердце. И подарил ей искусно сделанную своими руками модель яхты, на носу которой сияли начищенной латунью буковки «Ольга».

Мадам Нинон кое-что прознала и, глядя на повсюду расставленные в комнате Ольги цветы, каждый день все новые и новые, недовольно ворчала:

– Encore ce Gavrosh est venu. Honte à vous, Mademoiselle, d'accepter n'importe quel peuple déguenillé!*