Прибыв в очередной раз к Сергию, на подворье привычно ставили большую карету с подогревом для Марии Федоровны или Александра Александровича, рядом располагали вторую карету с нужными вещами, в ней же ночевала Веруня. Конвойные немедленно занимали посты, ставили хозяйственную палатку, а для себя организовывали бивуак с походной кухней, ну и всё остальное. В горнице дома вместе со старцем жили только Сашенька, спавший на кроватке рядом с постелью Сергия, да Аксинья, ночевавшая на печи. Сашенька ел то, что готовил ему старец – это условие было обязательным. Для Марии Федоровны и Александра Александровича, когда он, несмотря на занятость, приезжал на день-два вместо супруги, еду привозили из дворца, хотя цесаревич, любивший всё простое, предпочитал есть вместе с казаками. Если позволяли государственные дела в Петербурге, то Александр Александрович хоть на пару часов, но приезжал сюда проведать супругу и дорогого сыночка.

В первый такой выезд в июне прошлого года Царское Село посещал великий князь Михаил Николаевич. Так уж получилось, что маленький Сашенька припал душой к его конвойному кубанскому сотнику Ивану Строгову, сопровождавшему князя во всех кавказских походах. Молодой сотник настолько стал люб и необходим малышу, что Михаил Николаевич откомандировал казака в полусотню конвоя цесаревича. С тех пор Строгов стал и второй нянькой после Аксиньи, и дядькой-наставником, и партнером по играм, а главное – верным другом.

14

Время быстротечно. Пролетел ещё месяц. Лето вступило в свои законные права. Парки Александровского дворца и вся округа Царского Села приобрели особое очарование. По обыкновению, в середине июня в солнечный день, когда солнце уже склонялось к западу, выехали к отцу Сергию. Обосновались, и старец как обычно осмотрел Сашеньку, одновременно разговаривая с ним и задавая вопросы не просто так, а по специальной методе, как давно заметили близкие. Осмотром Сергий остался доволен. Напоил Ангелочка всякими своими снадобьями, провел сеанс лечебного гипноза, сделал общий массаж и уложил спать, поскольку уже наступил вечер.

На следующее утро проснулись пораньше, отец Сергий не давал залеживаться. Сашенька съел яблоко и варёную морковку и был отправлен с Иваном Строговым делать зарядку, завершившуюся холодным обтиранием. Потом позавтракали, и старец с Ангелочком пошли «путешествовать» по окрестностям в сопровождении Ивана. К ним присоединилась Мария Федоровна, проснувшаяся и позавтракавшая позднее. Иногда Сашеньку вели за ручку, иногда Строгов нёс его на руках. Конечно же, пешие казаки, почти незримо двигаясь поодаль, контролировали окружающее Марию Федоровну и маленького великого князя пространство.

Не прерываясь текла беседа «путешественников». Отец Сергий рассказывал об окружающем мире, о травах, стелящихся под ногами, их лечебных свойствах, о деревьях, кустарниках и живительных соках земли, их питающих, о реках, озерах и прудах, о водах, которые, испаряясь, уходят в небо и образуют облака и тучи, чтобы потом дождём пролиться на землю, напитать её на радость растениям и дополнить водоемы. Этому кругообороту всё живое вокруг обязано было своим существованием. Рассказывал старец и о солнце, которое есть центр маленького космического мира, состоящего из нескольких планет, среди которых их Земля, а за этим миром невообразимое пространство с другими планетами и солнцами, кои видятся нам на ночном небе как звезды. И что солнечные свет, и тепло есть, как и вода, источник существования всего живого на земле. Объяснял, что всё вокруг постоянно меняется, следуя божественным законам бытия, но находится в общей гармонии. Подробно рассказывал отец Сергий о птицах, зверях, рыбах, насекомых, отдельно о мельчайших существах – микробах, в тысячи раз меньших, чем самая малая букашка, и видимых только в специальный прибор микроскоп. Да-да, именно в тот, который стоит во второй комнате, и ты, Саша, конечно, в него посмотришь. Весь этот мир отдан человеку, то есть нам. И человек должен не разрушать его варварски, а хранить и преумножать. Много о чём, не упрощая, рассказывал старец, видя в Ангелочке не совсем маленького мальчика, но разумную личность. Хотя, конечно, Сашенька понимал далеко не всё, но «зёрна» падали в благодатную почву, чтобы потом «вырасти» большими знаниями. Строгов шел и слушал, затаив дыхание. Ему, двадцатитрехлетнему человеку многое из рассказываемого было внове. Образованной Марии Федоровне тоже было чрезвычайно интересно, и она задавала много вопросов.