Ранним вечером маленький великий князь, Мария Федоровна и Иван гуляли недалеко от дома. Малыш важно и подробно рассказывал, что они с «деда» делали в «лабалатолии». Взрослые восхищённо ахали и уважительно задавали вопросы.

После часовой прогулки для Сашеньки последовали разные процедуры, затем ужин и опять процедуры, питие разных настоев и сеанс легкого лечебного гипноза в постели, во время которого он и заснул.

Остальные дни недельного пребывания у отца Сергия были точно такими же, как и этот.

1

Конец сентября 1871-го года. Санкт-Петербург и его предместье. Всю неделю сильный ветер, дующий с моря, гнал волну против течения Невы. Здесь, в дельте реки открытый морскому ветру расположен остров Крестовский, с 1803-го года принадлежавший нескольким поколениям князей Белосельских-Белозерских. Западным берегом остров выходит на Финский залив, с севера омывается рекой Средней Невкой, с юга – Малой Невкой, с северо-востока – рекой Крестовкой. В изящном летнем дворце, расположенном в южной части острова и притаившемся в тронутом осенью лесопарке, двадцать шестого сентября в семье князя Константина Эсперовича Белосельского-Белозерского родился третий ребёнок и второй сын, которого нарекли в честь деда Эспер.

Маленький Эспер рос, как говорится, не по дням, а по часам. С малолетства крепкий, быстрый как ртуть, он все летние дни, когда семейство после долгой зимы переезжало на остров, проводил с мальчишками из деревни Ново-Крестовской. Став их предводителем не как барчук, а как самый смышлёный, ловкий и решительный, Эспер подбивал их на драки и всяческие каверзы, порой превращающиеся в хулиганство. Не проходило и дня, чтобы околоточный надзиратель острова Иван Сурайкин не жаловался на Эспера и его команду участковому приставу. Тот же дипломатично не спешил оповещать хозяев острова о недостойном поведении их отпрыска. Но не только разгильдяйством был занят неугомонный мальчишка. С некоторых пор он увлекся судомоделизмом и приохотил к этому увлекательному занятию многих своих приятелей.

На левом берегу Средней Невки на Крестовском острове размещалась удобная стоянка Санкт-Петербургского речного яхт-клуба. Как-то случилось, что стремительные судёнышки с белоснежными парусами пленили сердце подрастающего Эспера. Теперь все летние дни с утра до ночи он крутился среди яхт, став любимым воспитанником яхтсменов. Он до мельчащих деталей изучал устройство парусников, а когда яхтсмены, души не чаявшие в сметливом сорванце, стали брать его на борт своих яхт, постигал и науку судовождения. Особо сорванец полюбился бессменному командору клуба Познанскому, одному из основателей славного русского парусного братства. Василий Юрьевич всегда брал его с собой на собственную яхту. Так же относился к Эсперу и владелец ботика «Забава» строитель яхт Родионов, ставший учителем начинающего яхтсмена. Но кумиром мальчишки стал Иван Макаров, родственник Степана Осиповича Макарова, будущего вице-адмирала, великого военного деятеля, мореплавателя и изобретателя ледокола. Иван Макаров, великолепный гонщик на яхтах, в течение 1879-1881 годов взял все призы Адмиралтейства и завоевал еще сорок девять наград. Гонщик и юный яхтсмен настолько подружились, что стали неразлучны.

Со временем Эспер стал строить модели парусников. Повзрослев, он оборудовал парусом собственную небольшую лодку, доставшуюся ему правдами и неправдами, вывесил самодельный пиратский флаг с черепом и костями и с ближайшими приятелями совершал рейды вокруг острова. Но главной мечтой его стало строительство настоящей яхты, чертежи которой он разрабатывал под руководством Родионова.