Автор предлагает использовать апотропические возможности «гибридной войны» для противостояния американской технологии «цветной революции». Технология «цветной революции» по методике ненасильственного сопротивления Дж. Шарпа, применяемая в условиях широкой информатизации и направленная на устранение неугодных США политических режимов, представляется весьма опасным оружием стран западной демократии. Россия не может заимствовать данную технологию в чистом виде, поскольку она построена на ценностях либерализма, естественных прав человека, западного варианта демократии, активности некоммерческих организаций гражданского общества, использовании американских социальных сетей (Facebook, Twitter). Перечисленные выше ценности и технологии не являются сильными сторонами России. Поэтому в качестве ответа на проводимую Западом политику «цветных революций» в странах СНГ и Ближнего Востока (которые зачастую перерастают в кровопролитные гражданские войны) Россия вполне способна противопоставить жесткую силу (Сирия), «гибридную войну» / угрозу «гибридной войны». А элементы «цветных революций» могут использоваться в форме продвижения практик ненасильственного протеста пророссийских легально-оппозиционных сил в странах Запада. Особого внимания заслуживает поддержка таких групп методов ненасильственного сопротивления Дж. Шарпа, как социальное вмешательство, обычные промышленные забастовки, ограниченные забастовки, отказ от участия в общественных событиях, обычаях и работе, общественные собрания, процессии, символические общественные акции, групповые акции, общение с широкой аудиторией, официальные заявления.

В 2016 г. международная консалтинговая компания Portland впервые включила Россию в рейтинг стран топ-30 «мягкой силы», присвоив нашей стране 27-ю строчку. Для сравнения: страны БРИКС, попавшие в рейтинг, заняли, соответственно: Бразилия – 24-е, Китай – 28-е место2. Абсолютными лидерами по критерию «мягкой силы» объявлены США, Великобритания, Германия.

Проанализируем возможности и угрозы России по нескольким блокам критериев рейтинга «мягкой силы». Блок «Культура» рассчитывается по объему туристических обменов, фильмов на кинофестивалях, распространенности в мире языка страны, посещаемости музеев из топ-100, размеру музыкального рынка, числу олимпийских медалей, рейтингу национальной сборной по футболу. У России отрицательное сальдо по международному туризму, хотя позитивные туристические впечатления о стране формируют комплиментарную установку для поведения. Поэтому целесообразно развивать туристическую инфраструктуру России, не рассматривая только лишь показатели финансовой прибыли. Весомым компонентом «мягкой силы» является язык, который позволяет осваивать культуру страны и общаться с ее гражданами. Возможности русского языка (8-й по распространенности в мире) связаны с созданием качественных культурных и научных произведений, которые будут интересны мировому сообществу, интеграционными процессами на постсоветском пространстве. Угрозы исходят от целенаправленной политики ряда стран бывшего СССР по ограничению использования русского языка, а также от снижения количества и качества отечественной культурной продукции. Кинематографические и музыкальные произведения также могут войти в политическое поле, что проявляется в поощрении или ограничении инициатив деятелей культуры и проводимых ими мероприятий (фестивали, показы, концерты). Спорт еще во времена «холодной войны» являлся элементом «мягкой силы». Допинговые скандалы с российскими спортсменами, борьба за право проведения олимпиад и чемпионатов мира, внимание к выступлению отечественных спортсменов и сборных команд со стороны политической элиты свидетельствуют о политизации спорта. Успехи российских спортсменов поддерживают положительный имидж страны, а угрозой является не столько неуспешное выступление на соревнованиях, сколько формирование в информационном пространстве представлений о коррупции, государственной допинговой системе, которые влекут за собой санкции со стороны мировых спортивных организаций и создают негативный образ России.