Тогда все встает на свои места, и легко понять, почему старшая сестра не отвечала младшей и не сообщила о свадьбе. В конце концов, они были дружны в детстве, а с тех пор могло многое измениться.

Это, конечно, не объясняет путаницы с именами. Как бы они ни рассорились, не станет же старшая нарочно употреблять прозвища, которые никогда не использовала?

Но все эти детальки такая малость по сравнению с тем, что в квартире чисто, следов беспорядка, пятен крови, оторванных рук-ног и трупов не наблюдается.

«Да, но уйти из дома, не выключив телевизор? – напомнил себе Андрюха. – Хотя тут тоже надо кого-то умного спросить. Говорят, есть телевизоры, которые сами включаются и выключаются. Может, эта штука в пакете работает как часовой механизм, кнопок-то больше, чем на калькуляторе…»

Размышляя о том и сем, а в общем – ни о чем, и не придя ни к какому выводу, Денискин вернулся в отделение. И снова ему первым попался Заверин, который с кривой миной на костистой физии курил у подъезда Альбертову сигару, спросил с фирменной двусмысленностью:

– Посадил?

– Посадил, – весело подтвердил Андрюха.

– Ну и правильно. Пошли, покормлю.

– Да спасибо, не надо.

– Не ломайся, небось весь день не жрамши.

В кабинете Заверин выставил на стол консервы, извлеченные из сейфа, нарезал на доске полбатона. Денискин, решив, что церемониться незачем, соорудил себе два бутерброда. Участковый пододвинул стакан с чаем и щербатую сахарницу.

– А ты что? – жуя, спросил Андрюха.

Радушного хозяина передернуло:

– Да ну на… – И он развернул «Советский спорт».

Андрюха, заморив червячка, почувствовал себя намного лучше, и все уже представлялось в более выгодном, приятном свете. Даже Заверин. А что, симпатичный мужик, спокойный, разумный. Сидит себе, никого не трогает.

Заверин вдруг спросил, да еще самым серьезным тоном:

– Сержант, ты знаешь, ведь в сборной регби ЮАР «Спрингбокс» сплошные белые.

Андрюха вхолостую пожевал воздух, опомнился, спросил:

– А какие должны быть?

– Темень ты торфяная. ЮАР – это где?

– Вроде Африка.

– В Африке кто живет?

– Негры?

– Во-о-от, а в сборной по регби – одни ненегры, – и Заверин завершил политинформацию цитатой из статьи: – И прогрессивная общественность Новой Зеландии возмущается, требуя не пущать фальшивых негров в страну.

До Денискина дошла суть трагедии:

– Это ты типа про уродливые гримасы апартеида.

– Точно, – участковый сложил газету, – ведь у них не то, что у нас, мы всем рады, примем, как родных. И кстати, о родных. Проводил Джу… прости-оссподи, майлу?

– Ага.

– Что же, к себе на квартиру пристроил?

– Ну да, пока.

– Смотри, они такие, потом не выставишь.

– Да у меня там не засидишься.

– А ты, стало быть, у нас останешься?

– Я еще не…

– Ну и очень хорошо, – туманно похвалил участковый. – А девица-то ничего. Ну исключая фамилию. Даже чудно́.

До чесотки было интересно, что его удивляет, поскольку Андрюха уже понял: конкретно этого товарища нельзя недооценивать, этот поднял работу с населением на высоту, проще говоря, знает все про всех и даже больше. Главное – не спугнуть.

Денискин снова не стал спешить с расспросами, скорее всего, само выудится, что покрупнее.

В кабинет заглянул Яковлев:

– Денискин, вы не уехали?

– Так командировка не отмечена.

Капитан протянул руку:

– Давайте, отмечу.

Денискин нашелся:

– А что, если завтра?

– Что ж, можно и завтра, – Яковлев глянул на часы, – только ночевать-то вы где собираетесь? Куда вас девать?

Денискин пояснил очевидное:

– Так я не девица, куда-нибудь да денусь.

Капитан обратился к участковому:

– Олег Владимирович, позвоните в общежитие, пусть найдут койко-место на ночь.