Признаться, что мой лимит почти себя исчерпал, стыдно. До первой стипендии ещё больше месяца, поэтому экономлю на всём, даже на еде. Почти все сбережения ушли на покупку б/у смартфона с выходом в Интернет. Хотела старый кнопочный сдать хоть за копейки, но такой раритет никому не нужен.

– Так ещё пять, – делает удивлённое лицо Рита.

– Значит, после пяти, – небрежно жму плечами. – Вы идите, а я пока расписание проверю. В чат уже сбросили, а я ещё не смотрела.

Девчонки переглядываются. Рита что-то шепчет Алине. А потом обе подходят, хватают меня с двух сторон и резко дёргают вверх.

– Э-э, вы чего? – пищу на выдохе и пытаюсь вырваться.

– А ну, пошли! – командует Рита и перехватывает меня за запястье.

Алина берёт с полки сковороду, кладёт туда несколько картофельных клубней, нож и пихает подмышку бутылку масла.

– Талант должен быть голодным, а студент – сытым! Иначе вместо знаний в голове будет плавать сплошной кисель! – заявляет она с видом знатока. – Пошли, картошки нажарим, наедимся от пуза. Мне родичи целый пакет наложили. Я что, зря пёрла из деревни?

Идём на кухню. Мысленно возношу благодарность Кому-то там наверху за таких классных соседок. С такими девчонками, глядишь, и до стипендии доживу.

Весело болтая, почти доходим до кухни.

– Алин, ты соль взяла? – спрашивает Рита.

– Блин, забыла, – Алина закатывает глаза. – Сонь, будь другом, сбегай, а?

Молча киваю и поворачиваю обратно.

Беру соль, опять чешу на кухню и вдруг чувствую зуд. Бежать! Ускоряюсь.

Прямо перед носом распахивается дверь какой-то комнаты. Резко отскакиваю. В коридор с гоготом вываливаются два парня.

– Эй, осторожней, – бурчу негромко, но они слышат и переводят взгляды на меня.

– Вау, какая у нас тут рыжуля! – скалится невысокий полноватый блондин.

– Птичка, мы тебя не зашибли? – с дурашливой улыбкой интересуется его дружок – высокий и, как жердь, худой.

Прямо Ште́псель и Тарапу́нька! Дядь Лёва любит такое старьё смотреть, поэтому видела пару выступлений этих комиков. Я бы и сейчас посмеялась, но отчего-то мне не смешно, а страшно.

– Сам ты птичка! – огрызаюсь и пытаюсь просочиться мимо.

Блондинчик резко дёргает меня за руку, вынуждая остановиться.

– Руку убрал! – смотрю ему прямо в глаза.

– Слышь, Тарас, тебя, кажется, только что петухом обозвали.

Парень, похожий на Тарапуньку, – Тарас? Ха!

– Я так не говорила. Но мне твой вариант нравится больше! – держусь до последнего.

Меня и не так в детдоме задирали. Поэтому оттуда вынесла одно жизненное кредо – если не дашь сдачи сразу, съедят. Правда, надо понимать, когда давать сдачи, а когда – бежать. С беготнёй пока погожу, а то вот буквально минуту назад не в ту сторону побежала, и – нате вам здрасьте! – неприятности.

– Чё ты сказала? – щерится Тарапунька.

– Хочешь, угадаю, как тебя зовут? – не реагирую на выпад, смотрю только на блондина.

– Ну?.. – гадливо улыбается он.

– Саша.

Ну, а что? Штепсель-Шурик-Саша. Логично же!

– О, да ты у нас ещё и Ванга! – восклицает он и кидает непонятный взгляд на Тараса.

– Ща мы твоему языку другое применение найдём! – цедит тот и хватает меня за другую руку.

Не успеваю ничего сообразить, как меня начинают затаскивать в комнату.

– Пустите! – визжу, понимая, что ошиблась со стратегией.

Вместо того, чтобы ставить каких-то придурков на место, надо было бежать, только в другую сторону.

Во мне метр пятьдесят четыре роста и сорок два килограмма веса, поэтому два здоровенных лба (ладно-ладно, не совсем здоровенных, но для моих-то габаритов – да!) с лёгкостью зашвыривают меня в открытую дверь.

Хватаюсь за косяки, не давая протолкнуть себя дальше, и без остановки визжу.